Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника
Шрифт:
– Кстати, мы тут решили, что жить с тобой буду я, - сказала Лили, воспользовавшись паузой в разговоре. – Дженни была с тобой в лагере, поэтому весьма логично, что теперь мы должны жить вместе. К тому же, в другой комнате место только для одного человека, а парни живут втроём.
– Если хотите, я могу переехать в комнату для одного, - произнесла я, вставая с постели, начиная потягиваться.
– Ты тут уже кровать облюбовала, так что не надо, - хихикнув, вставила подруга, после чего добавила: - Ладно, переодевайся, а потом иди нам помогать. Твои вещи я, кстати, разложила.
– Спасибо?
– скорее спросила её я, потому как не знала, хорошо это или плохо, что посторонний человек копался в моих вещах. Но я довольно-таки
Остаток дня состоял из нескольких фраз. Кэтрин, подай то! Кэтрин, принеси это! Теперь сделай вот это! Неправильно! Ты даже этого не умеешь?! Совсем пользы от тебя нет! Раз спала, теперь работай!
И все они были произнесены моей мамой, которая как-то неожиданно стала главной в доме, даже мужчины (не только мой папа) её теперь боялись. Никогда бы не подумала, что от криков моей матушки Роберт, Эллиот, а также отцы Лили, Дженни, Генри и Майка будут вести себя как шёлковые. Но примерно так оно и было. Всем остальным, кроме несчастной меня, удалось скрыться от нападок Люси, так что я с завистью смотрела, как все мои друзья украшают дом, ёлку, а я выполняю мелкие поручения. Ненавижу. Мама, ты слишком несправедлива.
Зато я больше всех была рада, когда на стол уже накрыли, а на часах было одиннадцать вечера. Если для подростков и мамочек это было просто приближение Нового Года, то для меня и папочек – священный перерыв и окончание всех мучений. Мои друзья (не все) предлагали помощь, но для них Люси нашла много причин, по которым им следовало лишь наряжать дом, так что страдала только я. Жалели меня только мужчины и Сэм, которая даже тайком сделала мне бутербродик. Я люблю эту женщину, честное слово.
Так вот, когда с приготовлениями было покончено, я завалилась в кресло, которое стояло возле небольшого круглого столика со сладостями, и сладостно вздохнула. Отдых…
– Рада, Кэтрин? – весело спросила Лили, повесив мне на шею ожерелье из маленькой гирлянды. – А я тебе украшение сделала. Красивое, да?
Я привстала, после чего оглянулась, заметив, что все остальные уже получили свои «украшения», так что теперь они стояли и знаками пытались подсказать мне, что лучше согласиться.
– Очень, - жизнерадостно произнесла я, так как мне всё казалось лучше, чем работа.
Подруга искренне обрадовалась, после чего между всеми нами завязалась беседа. Все думали, как под ёлкой появится мешок с подарками, что остались ещё с Рождества, который, как обещали родители, мы обнаружим там лишь после двенадцати, причём совершенно неожиданно, так как они хотели устроить нам праздник. Так и не придя к единому решению, мы вскоре сдались, продолжив болтать обо всяких глупостях. Обсудили, откуда у Фила появился синяк, который я только заметила, но тот лишь отмахнулся, а я в очередной раз подумала, что хоть эту информацию обязательно из него выбью. Вместо этого Гардинер рассказал, что Ник поехал встречать Новый Год во Францию вместе со своей мамой. Дженни поделилась тем, что совсем скоро можно будет узнать пол ребёнка, но её мама почему-то не хочет этого делать. А остальные… Остальные просто радовались. Радовались празднику и тому, что все мы – я, Фил, Дженни, Лили, Майк и Генри – собрались все вместе.
Наши родители предусмотрительно отделились от нас, заняв третий этаж, выделяя нам второй, лишь на первом два мирка пересекались, что отчасти даже радовало. Хотя, думается мне, даже если бы они всё время были с нами, мы бы не особо пострадали. В конце концов, у них своя компания, у нас своя. Всем этим людям ещё предстояло подружиться, в то время как нам с ребятами это удалось.
За всеми этими разговорами время пролетело незаметно. Вот в руке каждого оказался бокал шампанского, по телевизору началось традиционное поздравление властей, показали часы, которые вот-вот должны были пробить…
Двенадцать! Новый Год! По телевизору зазвучала музыка,
Краем глаза я заметила, как моя мама и Роберт переглянулись, после чего в комнате вдруг погас свет, даже телевизор отключился. Мы оказались в кромешной тьме, поначалу я даже испугалась, так что схватилась за рукав стоявшего неподалёку Генри, который от моего прикосновения чуть коньки не отбросил, но это уже дело десятое. Несколько секунд в комнате было тихо, лишь подростки обеспокоенно спрашивали, не перегорела ли проводка, а потом вдруг заиграл припев из песни «Happy New Year» группы Abba, а в следующую секунду двухметровая ёлка, стоявшая в углу комнаты, начала переливаться множеством цветов. Не знаю, как остальные, а вот я восторженно охнула, посмотрев туда. На стенах отражался свет гирлянды, который я мысленно сравнивала с северным сиянием, которое, увы, видела лишь на картинках; в комнате играла атмосферная музыка… Моё настроение с каждой секундой всё улучшалось и улучшалось.
Через пару секунд свет включился, а возле ёлки мы увидели огромный мешок с подарками и непонятно как оказавшегося рядом Роберта. Я лукаво посмотрела на отца, а тот лишь подмигнул, кивнул головой в сторону ёлки и сказал:
– С праздником, детки.
В тот момент я абсолютно точно ощутила себя ребёнком, причём не я одна. Лили, которая легко проникается атмосферой любого праздника, вдруг схватила меня за руку, потащив к мешку. Отставив бокалы шампанского, мы принялись развязывать его и подозвали к нам остальных. Там оказались подарки абсолютно от всех абсолютно для всех. Каждому досталось приличное количество коробочек, все принялись распечатывать их, а я решила оставить это приятное занятие на потом. Не знаю, почему, но мне всегда казалось, что подарок – вещь интимная, так что я постоянно рассматривала их наедине сама с собой.
Пока остальные любовались сюрпризами и благодарили друг друга, я отнесла свои сокровища в комнату, а потом быстро вернулась, угодив в объятия Лили и, что более неожиданно, Дженни, которым ну очень понравились те безделушки, которые я около трёх часов выбирала в магазине. Не зря, значит, выбирала. Парни и родители, исключая моих, которые, как и подруги, набросились на меня с объятиями, поблагодарили более сдержанно, а я пообещала, что обязательно посмотрю их подарки, но позже. Никто, к моей радости, спорить не стал.
Я быстро отделилась от радостной компании, где папа Лили начал шутить над своей дочерью, которая в подаренном ей колпаке ведьмы, по его мнению, смотрелась весьма органично, подойдя к маленькому столику со сладостями, присматривая себе что-нибудь вкусненькое, что можно съесть, прежде чем все усядутся за большой стол. Мой взгляд приковало к себе блюдечко с леденцами, которые были без фантиков, отчего создавалось впечатление, словно оно наполнено разноцветными шариками. Выбрав оттуда светло-зелёный леденец, решив, что его вкус должен быть яблочный, я уже готовилась отправить его в рот, как вдруг рядом со мной появился Гардинер. Я выжидающе посмотрела на него, всё ещё держа в руке конфетку, как вдруг парень спросил:
– Шарф? Ты действительно хотела подарить мне именно это?
– Тебя что-то не устраивает? – я хотела спросить это флегматично, но нотки досады всё же были слышны.
– Мне показалось, что ты будешь смотреться неплохо, если наденешь его.
– Именно поэтому выбрала его под цвет своих глаз? – со смехом спросил тот, а я почему-то вздрогнула.
– Вот ещё! – воскликнула я, отправляя в рот леденец. – Мои глаза к твоему внешнему виду никакого отношения не имеют! Я не вижу никакой связи между этим!