Миссия невыполнима, или Never a laughing girl
Шрифт:
– Понимаю я! Понимаю, – с досадой проговорил старичок Прохор. – Не буду! Замок повешу. Да они и дороги не знают ко мне. Не местные ведь.
– Правда, не местные, – согласился князь Игорь. – Но некоторые в наших краях наездом бывали. Помнишь, как твою избенку зачищали. Тогда у тебя из подвала ящик дряни какой-то вылетел. Подпол-то чаном завалило, да еще щенок твой трехголовый круговую оборону занял. В общем, пришлось тогда командированным отступиться, но ящик по карманам успели растащить. Не знаю, как она называется, дурь твоя артефактная, но после этого дисциплина явно захромала. Особенно у тех, кто с перьями. Вон у входа
– Да какие у них трубки могут быть! – переключился старичок Прохор на знакомую тему. – Они же не натуральные все, реконструированные по литературным источникам. Они и трубки только на картинках видели, да и то, если в книжках картинки были. Что они могут? Разве только козью ножку свернуть – для этого много ума не надо. Берешь вот так, – старичок Прохор достал из кармана аккуратный квадратик, вырезанный из газеты, – сворачиваешь вот так, загибаешь, насыпаешь…
Прохор потянулся в другой карман.
– Подготовился, – с насмешкой заметил кот Василий. – А я думаю, почему у Прохора карманы оттопырены. И куда газета утренняя подевалась. Думал, что ЭДИП опоздал.
– Прохор, – сурово повторил Батя. – Воздержись.
Старичок Прохор замолчал, убрал заготовки обратно в карман, потом вспомнил, что держит бокал в руке посмотрел его на свет, понюхал, лизнул. Сморщился, хотел сплюнуть, но устыдился и просто резюмировал:
– Гадость! Пойду, гляну, что еще есть.
И ушел, подмигнув Бате.
– Я с Прохором, – сказал Джон, и тоже ушел, подмигнув Ивану.
– Плохо, – нахмурился Батя. – Народу много, а толку мало. Пораспросить бы кого! А, Иван? Что думаешь?
– Да, непросто здесь как-то. Куда дальше, чего ждать, – Иван покрутил головой. – Хоть бы объявление повесили. У кота, когда он экскурсии проводит, и то расписание к дубу приколото. А здесь пустота, даже плана эвакуации нет.
– Зачем здесь план, Ванечка? Он бы нарушил гармонию белых стен. Смотри, как они чуть колышутся, как Море-Океан в тихую погоду, – Василиса прижалась к мужу. – А все-таки, хорошо бы узнать, что теперь делать.
К счастью, снова появился князь Игорь, ведя за рукав Петьку Длинного.
– Привел вам проводника. Он тут все и всех знает. Спрашивайте, а меня витязи ждут.
И ушел.
Петька первым делом поинтересовался, пришли ли старичок Прохор, Джон и кот Василий.
– Они помочь обещали с забегом. Я речь выучил, которую мне Василий составил. Теперь главное – гора. Джон говорил, что знает способ подняться, и чтобы не запыхаться. А то на речь четыре минуты дается – мало, можно не успеть, если запыхаешься.
– Здесь они, здесь, – успокоил Петьку Иван. – За хлебушком отошли. Ты лучше, пока они ходят, расскажи, куда дальше идти?
– Это просто, – ответил Петька и достал яркую брошюрку. – Это полная программа, в ней есть раздел для участников состязания, для свидетелей, для родителей участников и родителей свидетелей, и для остальных гостей. Вот, у меня два экземпляра. Ознакомьтесь. Раздел для свидетелей начинается со списка свидетелей.
Василиса забрала один экземпляр,
– Пока свидетели читают, я вам покажу, кого увижу, – Петька встал на цыпочки.
– Вон, видите, Руслан с Людмилой. Тоже свидетели. У Руслана ножны пустые. Он с некоторых пор, как кого бородатого увидит, сразу за меч хватается, вот у него меч и забрали. Справа от них у блюда с ананасами Ванька Корабельщик с Забавой. Они на летучем корабле прибыли, а пропуск не судно не оформили. Пришлось к елкам в лесу причаливать. Пока слезали на землю, обкололись. Забава сильно ругалась – выясняла, почему Ваня пропуск не заказал, уколотые места не стесняясь демонстрировала. Если бы не массажист одного из гостей – Клавдий, до сих пор не утихла бы. Колобок ему помогал. А в центре той большой группы Ромео и Джульетта. У них больше всего гостей, потомки противоборствующих сторон решили заключить временное перемирие в честь праздника. Они, кстати, от каждой семьи по кандидату выставили. На них многие ставят. Ой! Я сейчас!
Петька метнулся ко входу и вскоре вернулся, следуя на шаг позади Вия.
Вий подошел, чинно поздоровался с Батей за руку, В сторону Марьи Моревны наклонил голову, Ивану с Василисой коротко кивнул.
– Я так понимаю, – сказала Марья Моревна, что в свидетелях все влюбленные парочки. По романному задумано.
– Да, постарались, – сухо ответил Вий. – Романтично, а для свидетелей еще и практично. На тыльной стороне горы специальные кабинки пристроены, чтобы свидетели могли в перерывах уединиться. Там и музыка, и напитки, и закусить есть чем. Главное, конечно, награды за добросовестность, усердие, самоотдачу – тоже уже там, в коробочках.
Вий повернулся к Василисе, читающей программу, и добавил:
– Можешь не листать. Про награды в программках не пишут.
Василиса прочитала еще страничку и вдруг, выронив брошюрку из рук, покраснела и спрятала лицо на груди Ивана:
– Я не смогу. Я стесняюсь. Неужели даже простынку не дадут.
– Чего там? – спросил Иван.
– Ой, Ванечка, на семнадцатой странице такое написано! Я не смогу. Ты меня потом разлюбишь!
Марья Моревна выхватила программку из рук Ивана, пролистала и молча показала семнадцатую страницу Бате.
– Плохо, – после паузы проговорил помрачневший Батя, и в голосе его послышался звук, напоминающий гул приближающейся горной лавины. – Так не пойдет.
– Ничего не поделать, – развел руками Вий. – Дресс-код обязателен. Наблюдатели, пардон, оговорился, по-нынешнему – свидетели, должны строго соблюдать установленный порядок, придерживаться формы одежды, не позволяющей скрывать что-либо, способное повлиять на ход состязания, но при этом мотивирующей претендентов прилагать максимум усилий. Да и традиции, кстати, соблюдать требуется. Гора ведь хрустальная, скользкая, другими словами – Лысая Гора. А за одежду не беспокойтесь. Кабинки специально оборудованы шкафами для хранения. Кроме того, возле них стоит охрана. Ничего не пропадет. И в конце концов, – очки Вия стали краснеть, про награды правительственные помните. Некоторые ради них только и женятся! Этот, например, – Вий указал на подошедшего Черномора, за которым шла, обвитая бородой, как серебристой змеей, заплаканная девушка в скромном платье, – расписку написал, что после праздника женится.