Миссия в Париже

Болгарин Игорь Яковлевич

– Почему же – сторонник? Я большевик.

– Петроград – место вашего постоянного пребывания?

– Может, вам и мой домашний адрес сказать? – снова улыбнулся Кольцов. В его голосе прозвучала ирония, которая не ускользнула от уха Ульсона. Он заволновался, стал о чем-то горячо убеждать переводчика.

– Вероятно, я не совсем корректно спросил, – сказал переводчик. – Господина Ульсона интересует: Петроград – конечный пункт вашей поездки? Или же вы отправитесь дальше?

– Дальше.

– В Москву?

– Прежде всего. Возможно, и еще

дальше. Как решат мои руководители. Все зависит от многих обстоятельств. И прежде всего от обстановки на фронтах.

– Спасибо. Господин Ульсон выяснил то, что хотел. И теперь он хочет кое-что спросить вас о своем предложении. Не изыщете ли вы там, в Москве, для господина Ульсона немного времени? Он хочет попросить вас встретиться с господином Воровским. В его бытность в Стокгольме господин Ульсон много раз с ним встречался и разделял его идеи. Особенно те, которые касаются международной торговли. Они провели вместе с господином Воровским за шахматами немало чудесных вечеров.

– Я очень рад за господина Воровского. Ему повезло с собеседником, – высказал комплимент Ульсону Кольцов. – Но господин Воровский сейчас занимает очень высокий правительственный пост и, боюсь, у него почти не остается времени на то, чтобы предаваться приятным воспоминаниям.

– Нет, господин Ульсон не это имел в виду. Он хочет передать господину Воровскому письмо для руководителей нового русского государства. Оно содержит деловые предложения шведских предпринимателей. Война в России кончается. Так оценивают события военные обозреватели.

– Спасибо за хорошую весть, – посветлел лицом Кольцов. – Я уезжал из Москвы в те дни, когда шли тяжелые бои в Таврии, под Каховкой.

– Врангель надеялся вырваться на правый берег Днепра и затем начать новый военный поход. Газеты пишут, что ему это не удалось, и ему не остается ничего иного, как попытаться спрятаться в Крыму. Так пишут газеты. Господин Ульсон уверен, что Врангелю уже ничто не поможет. Англия и Америка прекратили ему всяческую помощь.

– И тем не менее Петроград все еще в блокаде. В Финском заливе стоят американские и английские военные корабли.

– Это – инерция. Они скоро уйдут.

– Инерция? Но мы так и не смогли никого найти, кто бы захотел переправить нас в Петроград. Боятся.

– Если вы договоритесь с господином Ульсоном, он примет эту заботу на себя, – уже от своего имени сказал переводчик. – Я слышал, он наводил кое-какие справки о капитанах, которые не побоялись бы отправиться в Россию.

– Будем считать, что мы уже почти договорились. Мы передадим письмо лично в руки господину Воровскому. И еще скажем много хороших слов о господине Ульсоне. И все же, более подробно, о чем письмо?

– Шведские предприниматели заявляют о своей готовности торговать с вами на взаимовыгодных условиях. Всего лишь.

– Это и так понятно. Зачем письмо? – удивленно спросил Кольцов.

– Они хотели бы подтолкнуть оба правительства на скорейшие переговоры, – перевел боксер слова Ульсона. – Зачем письмо?

Справедливый вопрос. Предприниматели попросили господина Ульсона принять в этом деле участие потому, что он в свое время хорошо знал господина Воровского. Авторы надеются, что имя господина Ульсона придаст некую весомость их письму, и, соответственно, рассчитывают на некоторые преференции.

– Где же они были раньше, ваши промышленники? – с печалью в голосе спросил Кольцов. – Боюсь, сейчас в приемной наркома Внешторга товарища Красина очередь из иноземных промышленников. И все они рассчитывают на преференции.

– Это переводить? – спросил боксер.

– Не нужно. Это я сам с собой.

– Господин Ульсон спрашивает, каким будет ваше решение?

– Скажите, что мы договорились.

В заливе Стремен покачивался на волнах небольшой пароходик. Его словно бы только сейчас спустили на воду с какой-то рекламной открытки. Все надстройки выкрашены дорогой водостойкой белой краской, палуба – коричневой охрой. «Арвика» – было крупно выведено на его бортах.

– Сванте, правда, что ты продаешь свою «Арвику»? – донеслось с берега до пожилого капитана Сванте Странда, протирающего ветошью окно капитанской рубки. Седой Сванте сунул в карман куртки ветошь, сбил на затылок свою модную, но уже порядком выгоревшую на солнце капитанскую фуражку, и лишь после этого спросил:

– Разве я похож на сумасшедшего? Какой воробей на своем грязном хвосте принес тебе эту новость?

– Маклер Ульсон в казино интересовался тобой, – последовал ответ с берега.

– Хочешь, скажу тебе правду? Ульсон хочет женить своего сына на моей дочери, – добродушно пояснил капитан.

– Но ведь у тебя нет дочери!

– Он-то этого не знает.

– Да ну тебя с твоими шутками! Я тебе серьезно! Стели на сходни ковер! Бьюсь об заклад, он к тебе сегодня придет!

И Ульсон действительно под вечер отыскал на причале «Арвику». Прежде чем ступить на ее борт, долго и шумно обивал обувь от песка. Сванте на этот шум вышел из своей каюты на палубу.

– А я все думаю, к чему бы это мой кот сегодня так усердно умывается? Интересно, есть где-нибудь на свете говорящие коты? Я бы завел себе такого: чтоб заранее предупреждал меня о визите незваных гостей, – ворчливо, но добродушно сказал капитан «Арвики».

– А я – не гость.

– Но пока и не хозяин. Прошел слух, что ты хочешь купить мою «Арвику».

– Ну и что ты на это скажешь?

– Мне об этом даже говорить лень.

– И все же, покажи свою посудину, – попросил Ульсон.

– В Стадене на причале стоит океанский лайнер. Лучше сходи на него.

– У меня деловой интерес, Сванте. Сколько тонн поднимает твое корыто?

– Сто пятьдесят тонн перевозил.

– По Меларену?

– Не только. Ходил до Ханко.

С палубы они спустились в каюту. Ульсон обратил внимание на неубранную постель, на которой, свернувшись калачиком, спал красивый черный кот.