Мистер Х. Игры
Шрифт:
Из аэропорта покатил на мотоцикле со свистом ветра в ушах и адреналин прыснул в кровь. Ускорилось сердцебиение, а его раскаты били по пальцам, сжимающим ручки.
Мне сложно ускорить пульс.
Но сейчас... странный адреналин кипел, от него становилось слишком жарко в футболке и шортах. Что-то мне не нравилось во всей ситуации. Где-то я прокололся. Что-то важное упустил. Меня где-то на*бали и мордой окунули в грязную лужу.
Кабан по телефону не отвечал и в общежитие его не было.
Решил позвонить своему "другу". Если есть такое понятие, а его не было.- Рыжий!
Поехал медленнее
– Где Кабан? Не могу до него дозвониться? Я поручил ему одно дело...
Но "друг" перебил:
– Привет! А я соскучился!
Когда бисексуал признается, что он соскучился, это не придавало бодрости или веселья. Скорее наоборот:
– Я задал вопрос...
– прекратил сладкие речи и заткнул грубыми словами его улыбку в голосе.
– Кабана?
– неуверенно переспросил тот.
– Ээээ. Дай подумать...
От его тормознутости я раздраженно стучал пальцами по ручкам мотоцикла, сигналил студентам, что медленно тащились передо мной и мешали проезду.
– Кажется, не видел. Я с ним не особенно общаюсь. Это ты его используешь для мерзких делишек. Лучше послушай, что я тебе сейчас расскажу... наш друг сошел с ума. Не знаю, но он чокнулся. .. я ведь говорил...а он...какой-то странный. Говорил ему - так с друзьями не поступают, а он...
Я долго не мог понять, о чем говорил Рыжий. Пока ехал до парковки университета, изредка посматривал на студентов, выискивая знакомые лица, а рыжий (он не рыжий, брюнет только с фиолетовыми волосами возле виска с правой стороны), поэтому называл его всегда Рыжий. Не фиолетоволосый же! Язык сломаешь.
Вскоре получил ответы на вопросы.
Совершенно спокойный шел на занятия, без тетрадей или ручек. Засунув кулаки в карманы шорт, шел ровно, расслабленной походкой. Но ощущение ,что в теле кипела лава, пенилась, бурлила и еще пару секунду и хлынет в мозг, и терпение откажет.
Меня кинули? Катя меня бросила? Кукла меня бросила? Я нервно засмеялся и в кого-то врезался на лестнице, ведущей на третий этаж в необходимую аудиторию.
– Ты смотришь, куда идешь?
– спросил у меня парень, что замер на ступеньку ниже. Я медленно развернулся. Вот зря...очень зря попадаться мне под горячую руку. За шкирку спустил с лестницы, а неудачник долго собирал головой и плечами ступени. Потом развалился на полу между этажами на боку, а я тем временем продолжил путь.
Деревянная дверь справа, как красный маячок пульсировала. Южанка там. Эта предательница там... Лава хлынула в мозг и в голове оставила рой сотен мыслей. Как? Когда? Как провернула?Ох, как мне Не скучно с Катей. Как бл*дь на извергающемся вулкане.
Рукой медленно раскрыл дверь. Максимально тихо, так что ее жуткий скрип раздался в абсолютной тишине проводимой лекции. Лектор возле доски остановил рассказ и посмотрел на того, кто нарушил процесс обучения. А я медленно зашел в аудиторию. Встал, разглядывая длинные совместные парты, уходящие по лестнице все выше и выше. А черные глазища почувствовал быстрее, чем встретился с ней взглядом. Катя выпрямилась, волосы нервным жестом заправила за ухо,
Лектор, недовольный опозданием студента, который к тому же отвлекал от обучения других, строго и раздраженно приказал:
– Проходите на свое место и не отвлекайте студентов от занятий.
А я смотрел на южанку и не двигался, зато она отказывалась смотреть. Отвернулась в бок, будто видеть не желала. Наклонилась над тетрадью вновь что-то строча, пальцами придерживала волосы и цеплялась в них. Таким образом ей удалось частично спрятаться от моего внимания за спиной студента перед собой. Ее желание отделаться, вводило меня в крайнюю! Степень! Агрессии!
Скрывая за тихим шепотом пульсирующую ярость, тихо озвучил перед затихшими студентами и лектором:
– Я смотрю, меня не ждали?
Глава 22
POV Катя
После общения с Лизой в университе появилась крайне «прибитая» что ли... Никакая. В холле учебного здания мельком взглянула на стену, с висевшим на ней овальным зеркалом. И увидела плохое отражение: синяки под глазами, щеки впали, цвет лица бледно-желтый (нездоровый), несмотря на то, что зашла с солнцепека и должна быть красной. Ощущение после осмотра - меня либо сильно избили, либо на череп натянули кожу и я такой «красивой» родилась. Вероятно от плохого сна, постоянно страха оказаться в клетке и быть стерилизованной, организм не отдыхал. Наглядевшись на свою умершую красоту, поднялась в аудиторию, где проводилось занятие у Миши. Извинилась перед преподавателем, прежде чем войти и под всеобщими взглядами богачей заняла место на шестом ряду рядом с Мишей. Хозяин был крайне зол, не слушал лепет, попытки оправдаться за нарушенное доверие и после занятий, закончившихся в три часа дня, приказал:
«Сейчас пойдешь в клетку!» - Миша не кричал, произнес приговор равнодушно.
Думаю, множество девушек передо мной проходили это. Я не видела смысла умолять, безудержно рыдать. Больше слова не произнесла. Теперь уже я намеренно держала дистанцию по дороге домой, шла по бордюру, взгляд опустив вниз под ноги, разглядывая асфальт, который сопровождал, как конвоир, в клетку.
Плохо представляла, что это за место. Вскоре узнала...
Клетки находились в подвале отеля. Темное, бетонное помещение размером с отель, в котором поместилось бы несколько номеров-квартир. Вдоль стен - множественные трубы. Воздух пропитался пылью и канализацией. Вдоль одной из стен десять клеток в человеческий рост.
Я, когда увидела, куда привел Миша, очень неуверенно создала видимость равнодушия. С трудом осталась стоять на бетоне, тапочками ощущая неровные камни. Стояла и смотрела в одну точку, на девушку, сидевшую в клетке, и пальцами, крепко державшими прутья.
Сдерживаться стало невмоготу, очень хотелось трусливо заплакать. Только слезами проблему не решишь. И я заморгала часто-часто. Хорошо в помещение довольно темно, за исключением маленького окна под потолком, и слез не разглядишь. Одна предательская слезинка все-таки капнула на щеку. Поспешно ее стерла.