Мистер Х. Игры
Шрифт:
– Смотри, беднячка! – донесся женский голос из влюбленного дуэта.
Следом мужской беззаботный:
– Лови!
По голове пренебрежительно ударила монетка. С глухим стуком ударила по черепу и отскочила на каменную дорожку. Красиво поблескивала монета стороной с изображением президента северной страны. Подняла монету и крепко сжала в ладони, насколько позволяла сила, до легкой боли от ребра золотого кружка. Для чего эти деньги? Пусто! Я была половину жизни бедной, несколько лет – богатой, а последние месяцы – бездушной вещью. А деньги оказываются не помогают, а лишь гробят и калечат жизни. Оттянула руку за спину и
– Пошел ты! – произнесла четко, но глядя на свои колени.
– Фу! Какая грубая!
И это произнес парень! Какие мы нежные. Я умерла три дня назад. Когда получила задание от Лизы – я умерла. Несколько раз прочитала сообщение и не нашла ничего лучше, как только пойти на кухню за вином и выпить. Одурманить голову, так чтобы больше не видеть и не слышать. Не говорить и не думать.
Парочка скучающе прошла мимо фонтана под мой взгляд с искренним пожеланием им обоим сдохнуть и угрозой, если подойдут – загрызу живьем, как раненная львица. Я истекаю кровью, залила кровавым ядом весь камень перед фонтаном. Взяла мобильник, что лежал в шортах, и начала им стучать по лбу, пытаясь не чувствовать, утихомирить сердцебиение. Но не получалось. Какое успокоение? Лиза дала мне Бонифация на блюдечке. Мише в тот же день я отсылала вопрос:
«Для спасения мне необходимо выиграть конкурс любой ценой?»
А в ответ:
«Да. Веди себя, как все участницы. Потребуется много времени, чтобы осуществить задуманное.»
Покончить что ли с собой? Как красиво поют птицы и доносится стрекот насекомых, как грозно темным покрывалом накрыли ветви деревьев. Моя мечта попасть домой, и желанная месть оказывается не осуществимы. Ведь для достижения цели необходимо всего лишь сделать минет этому выродку. Всего лишь. Как легко продать свою честь ради спасения. Но похоже я не тот человек, который всё сделает для спасения.
Вот дууууууура. Что мешает, как Вике продать себя за деньги? Никто ведь не узнает? Но я же, не такая, черт побери. Мне же гордыня не позволит опуститься перед ним на колени. Могла бы ведь встретиться с ним, а потом как всадить ему нож в спину. Я упускала единственный шанс подобраться к этому уроду.
Взяла мобильник и несколько раз постучала по лбу, гораздо сильнее чем прежде, будто хотела набить шишку и поставить мозги на нужное место. Может если сделаю сотрясению, то будет проще принять «правильное» или скорее необходимое решение для спасения.
Отпив вновь порцию алкоголя, бутылкой начала стучать по камню. Много раз стучала, будто собираясь с мыслями.
Но решения проблемы не было, я по-прежнему в вакууме, где перекрыли кислород и не давали дышать и думать.
Вскоре надоело сидеть, и я направилась в общежитие. По дороге встретила и бедных, и богатых, улыбчивых и хмурых. Все ли они знали о том, что происходило в университете – не думаю. Многие прилетели за мечтой и хорошим образованием, а стали лишь заложниками ситуации.
Мой путь до общежития пролегал мимо беседки, куда приводил однажды Михаил. Именно туда меня через три дня приглашал Бонифаций. Решила завернуть налево в ту область – обитель зажравшихся папенькиных и маменькиных сынков. Уютно здесь. Несколько парней сидели за столом и играли в покер. Я остановилась перед одной из белых толстых колонн, держась за нее и прячась. Не знаю, зачем была здесь. Зачем смотрела? Увидеть то место, в котором обитает Бонифаций? Я правда готова его убить за то, что нахожусь здесь, за то, что меня вырвали из привычного мира и ставили на мне опыты, как на подопытной крысе. А психиатры смотрели, сколько боли смогу вытерпеть прежде, чем сломаюсь.
Один из парней привстал из-за стола и подошел к стене, откуда открывался вход в подвал. Я несколько секунд не двигалась, наблюдая за махинациями. Парень прислонил "ручку" к табло возле стены. Несколько секунд подержал и высветился зеленый огонек на стене, после чего дверь отъехала вправо и дала проход.
А я почувствовала себя как в шторм на худенькой лодке. Лицом к лицу с опасной стихией. Меня потряхивало от нетерпения. Особенно при воспоминании, что в тумбочке хранилась точно такая же ручка от Макса.
Весь дурман вышел из головы, добежала в рекордные сроки до общежития, переоделась в черные джинсы, совсем не подходящие для знойного климата острова, и в толстовку. Накинула капюшон, чтобы скрыться от посторонних глаз. Копировала Джокера в детстве, а на самом деле хорошо так скрываться. Я буду вновь разнюхивать. Не могу усидеть на месте, когда меня прислонили к стенке и подставили нож к горлу. Не могу же покорно принять смерть. Сжимая заветную ручку, добралась до беседки и взмолилась о чем-то. Об удаче, наверное. Хоть крупицу удачи. Не знаю, каким образом можно спастись, попав в подвал. Никак. У богачей буду спрашивать о Бонифиции. Кто-нибудь в лепестке должен знать его, а если узнаю, то выплесну ему в рожу напиток, а потом разбитыми стеклами вырежу его гнилое сердце. Только хватит сил и решительности? На словах проще сказать.
Коридор был темный и даже несмотря на то, что встретила нескольких людей, те не обращали внимания. Я дошла до центрального зала-сердцевины цветка. От светильников над столами с бильярдом стало светлее, и я поторопилась скрыться в новом темном коридоре, ведущему к знакомому лепестку. Что я хотела здесь найти? Максима? После нашего странного свидания он больше не писал и не звонил. Теперь, когда очевидна невозможность выиграть конкурс, как лучше поступить? А если пожаловаться Максиму, наябедничать на Лизу? Он ведь говорил, что ненавидит род Бонифациев, вдруг станет моим союзником в мести? Разыграем спектакль, встретим Бонифация в живую, а Максим его побьет? Вряд ли он будет доволен, что кто-то предлагал мне подобные вещи.
Приблизилась к шторе, протянула руку, готовая войти в помещение-лепесток, но резко отошла назад и вжалась лопатками в шершавую стену. В просвете между шторкой и стеной я увидела Максима, сидевшего на диване, а на подлокотнике рядом с ним — Лиза, которая соблазнительно покачивала ногой, хоть и скрытой шелковой тканью одеяния. С бешеным стуком в груди долго стояла без движения и, прислонившись ладонями к стене. Заодно слушала. В помещение находился третий человек — он и разговаривал в данную минуту. Что-то про войну и драгоценные камни, которые требовали с его отца в обмен на обещание не нападать. С его земли требовали дань. Этот разговор не имел важности, но я все равно подслушивала. Мало ли. Может удастся узнать Максима по-другому, не то, каков он со мной. Вдруг с друзьями он другой? Я накалилась от нетерпения, услышав внезапное обращение: