Мистер Паркер Пайн – мастер счастья
Шрифт:
– Вот как? – несколько удивленно сказала миссис Реймер: ведь это был день и час, когда она посетила доктора Константина!
– Вы сидели на стуле и вдруг сказали: «Ах, как я хочу спать!» И тут же уснули! Мы вас уложили и пригласили доктора.
– Думаю, тем не менее вы все-таки не можете сказать, кто я, – наудачу сказала миссис Реймер.
– Вы шутите! Как можно узнать человека как-то иначе, чем посмотрев на его лицо? Тем более что у вас есть родинка.
– Родинка? – живо переспросила Амалия, зная, что у нее никогда не было ни
– Да, под правым локтем! Взгляните, чтобы убедиться в правдивости моих слов.
«Вот и доказательство!» – подумала бедная женщина, закатывая рукав ночной сорочки. И когда она и в самом деле увидела родинку, то не смогла сдержать внезапно вырвавшихся рыданий.
Через четыре дня Амалия встала с постели. И пока лежала, придумывала множество планов спасения, однако отвергала их один за другим.
Она могла бы, конечно, показать газетную статью миссис Гарднер и доктору, объяснить им, но была уверена, что они ей все равно не поверят. Она могла бы обратиться в полицию… Но там уж наверняка не поверят!
Она, наконец, могла явиться к Паркеру Пайну: эта перспектива прельщала ее более всего: во-первых, потому, что она получит моральное удовлетворение, высказав этому фарисею-добряку все, что она о нем думает. Но ее останавливало непреодолимое препятствие: она находилась в Корнуолле, и у нее не было денег, чтобы поехать в Лондон: два шиллинга и четыре пенса в старом кошельке составляли все ее богатство.
Итак, через четыре дня миссис Реймер приняла героическое решение: она покорится судьбе, будет продолжать играть роль Анны Мутхауз, а когда заработает достаточно денег, то поедет в Лондон и настигнет мошенника прямо в его логове, то есть конторе!
Приняв это решение, миссис Реймер безропотно подчинилась распорядку новой жизни. История повторилась – она возвращалась к своей далекой юности!
Сначала работать было тяжело – после стольких лет бездумной, обеспеченной жизни, но уже к концу недели она обрела прежнюю привычку к работе на ферме.
Миссис Гарднер оказалась добродушным созданием с ровным характером. Ее сильный молчаливый муж был тоже очень добр к Амалии. Высокого худого парня здесь уже не было, его заменил другой рабочий, сорокапятилетний гигант, не болтливый, бесхитростный, с ласково блестевшими голубыми глазами.
Бежали дни, летели недели. Наконец миссис Реймер в один прекрасный день поняла, что накопила достаточно денег, чтобы отправиться в Лондон. Однако она не поехала. Время еще было, и Амалия еще побаивалась снова попасть в сумасшедший дом: Паркер Пайн хитер, он запрет ее в нем как умалишенную, с помощью своего сообщника-врача, и никто не узнает, что с ней сталось.
«Кроме того, – думала она, – перемена жизни пошла мне явно на пользу».
Она рано вставала и много работала. Джо Уэлш, рабочий, зимой заболел, и Амалия с миссис Гарднер ухаживали за ним.
Пришла весна, стало тепло, в лугах появились первые цветы. Джо помогал Анне в работе, она чинила его белье. По воскресеньям они ходили вместе гулять. Джо вдовел уже четыре года и признался, что за это время привык иной раз и выпить лишнего. Но теперь он забыл про кабачок и купил себе новый костюм. Миссис Гарднер втихомолку посмеивалась над ним.
Анна подтрунивала над Джо, однако он не обижался и выглядел смущенным, но довольным.
За весной пришло урожайное лето. На ферме все работали не покладая рук. Наконец урожай был убран, и листья на деревьях стали краснеть – наступала осень.
Восьмого октября Анна во дворе рубила на зиму капусту и однажды, подняв голову, увидела вдруг Паркера Пайна, который, облокотившись на забор, молча наблюдал за ней.
– Это вы! – вскричала она в бешенстве. – Ах вы такой-сякой…
Ей понадобилось некоторое время, чтобы все высказать ему. И когда она остановилась, чтобы перевести дух, Паркер Пайн любезно улыбнулся ей.
– Вполне с вами согласен, – сказал он, – и не спорю.
– Да, да! – Миссис Реймер еще не остыла. – Вы лгун и обманщик вместе с вашим Константином, вашим гипнотизером! А несчастная Анна Мутхауз, запертая с этими чокнутыми…
– Вот тут вы не правы, мадам! Анна Мутхауз вовсе не в психиатричке… она… она… вообще никогда не существовала!
– Вот как? Я же видела ее фотографию!
– Это коллаж! Это делается очень просто!
– А статьи в газете?
– Номер был сделан специально, в единственном экземпляре, чтобы вас убедить.
– А этот… подлый доктор Константин?
– Его роль сыграл мой лучший друг, у него блестящие актерские способности.
Миссис Реймер неуверенно пожала плечами:
– И вы будете мне внушать, что я не была загипнотизирована?
– Не совсем. В ваш кофе добавили настойку индийской конопли. Потом вам давали другое снотворное, чтобы привезти вас сюда, пока вы не проснулись.
– Значит, миссис Гарднер была вашей сообщницей?
Детектив кивнул.
– Вы ее, вероятно, купили? Или наговорили ей с три короба?!
– Она очень доверяет мне, потому что когда-то я спас ее единственного сына от каторги.
– А родинка?
Пайн улыбнулся:
– Она со временем побледнеет, а месяцев через пять исчезнет совсем.
– Но зачем была разыграна эта комедия? Вы посмеялись надо мной, привезли сюда и превратили в работницу фермы, когда у меня столько денег в банке! Но об этом, наверное, бесполезно и говорить, дорогой сэр: вы, конечно, воспользовались ими и ради этого…
– Точно так! – ответил Паркер Пайн. – Под влиянием наркотика вы дали мне нотариальную доверенность, и за время вашего… отсутствия – назовем это так – я вел все ваши финансовые дела. Но могу заверить, что за исключением данной мне вами тысячи фунтов я из ваших денег не положил в свой карман ни пенса. Больше того, благодаря удачному помещению ваш капитал значительно увеличился за это время.