Мистер Всезнайка. Рассказы

Моэм Сомерсет Уильям

though [Dqu], wonderful ['wAndqf(q)l], portrait ['pO: trIt]

Moving off, we strolled across the Piazza and down the street till we came to Morgano’s. We sat in the garden. Around us people were talking in Russian, German, Italian, and English. We ordered drinks. Donna Lucia, the host’s wife, waddled up and in her low, sweet voice passed the time of day with us. Though middle-aged now and portly, she had still traces of the wonderful beauty that thirty years before had driven artists to paint so many bad portraits of her.

Her eyes, large and liquid, were the eyes of Hera (ее глаза, большие и подернутые влагой, были глазами /богини/ Геры; liquid — жидкий, текучий; прозрачный, чистый) and her smile was affectionate and gracious (и

улыбка ее была ласковой и любезной; gracious — милостивый; снисходительный, любезный). We three gossiped for a while (мы трое немного посплетничали; to gossip — болтать, беседовать; сплетничать; while — время, промежутоквремени), for there is always a scandal of one sort or another in Capri to make a topic of conversation (потому как на Капри всегда /случаются/ скандалы того или иного рода, /которые могут/ послужить темой для разговора; sort — вид, рот, сорт), but nothing was said of particular interest (но ничего особенно интересного сказано не было) and in a little while Wilson got up and left us (и вскоре Уилсон поднялся и ушел). Soon afterwards we strolled up to my friend’s villa to dine (вскоре после этого мы неторопливо пошли на виллу моего друга, чтобы поужинать: «пообедать»; to stroll — гулять, прогуливаться). On the way he asked me what I had thought of Wilson (по пути он спросил меня, какое мнение сложилось у меня о Уилсоне; tothink— думать, размышлять; иметь /какое-либо/ мнение).

liquid ['lIkwId], affectionate [q'fekS(q)nIt], gracious ['greISqs]

Her eyes, large and liquid, were the eyes of Hera and her smile was affectionate and gracious. We three gossiped for a while, for there is always a scandal of one sort or another in Capri to make a topic of conversation, but nothing was said of particular interest and in a little while Wilson got up and left us. Soon afterwards we strolled up to my friend’s villa to dine. On the way he asked me what I had thought of Wilson.

"Nothing (никакое)," I said. "I don’t believe there’s a word of truth in your story (я не верю, что в вашей истории есть хоть слово правды)."

"Why not (почему нет)?"

"He isn’t the sort of man to do that sort of thing (не такой он человек, чтобы совершить такое: «поступить таким образом»; sort — вид, род, сорт; типчеловека; thing — вещь, предмет; действие, поступок)."

"How does anyone know what anyone is capable of (почем знать: «как кто-нибудь знает», на что каждый способен)?"

"I should put him down as an absolutely normal man of business (я бы оценил его как абсолютно нормального делового человека; toputdown— опускать, класть /на землю и т. п./; определять, оценивать) who’s retired on a comfortable income from gilt-edged securities (который ушел на покой /и живет/ на приличный доход от первоклассных ценных бумаг; toretire— удаляться, уходить; оставлять должность, уходить в отставку;comfortable— удобный, уютный; разг. достаточный, приличный /о заработке и т. п./;gilt-edged— с золотым обрезом; разг. первоклассный, лучшего качества), I think your story’s just the ordinary Capri tittle-tattle (я думаю, что ваша история — это просто обычные для Капри сплетни/слухи)."

"Have it your own way (ну, как знаете; haveityourownway— делай, как знаешь; поступай, как хочешь)," said my friend (сказал мой друг).

absolutely ["xbsq'lu: tlI], retire [rI'taIq], security [sI'kju(q)rItI]

"Nothing," I said. "I don’t believe there’s a word of truth in your story."

"Why not?"

"He isn’t the sort of man to do that sort of thing."

"How does anyone know what anyone is capable of?"

"I should put him down as an absolutely normal man of business who’s retired on a comfortable income from gilt-edged securities, I think your story’s just the ordinary Capri tittle-tattle."

"Have it your own way," said my friend.

We were in the habit of bathing at a beach called the Baths of Tiberius (обычно мы купались на пляже под названием Бани Тиберия; habit —

привычка, обыкновение; to call — кричать, закричать; звать, называть). We took a fly down the road to a certain point (мы ехали на извозчике по дороге до определенного места; to take — брать, хватать; ездить/наавтобусе, таксиит.п./; fly — полет, перелет; извозчичьяпролетка) and then wandered through lemon groves and vineyards (и затем шли через лимонные рощи и виноградники; to wander — бродить, странствовать), noisy with cicadas and heavy with the hot smell of the sun (/наполненные/ шумом цикад и /напоенные/ горячим запахом солнца; heavy /with/ —тяжелый; отяжеленный, отягощенный), till we came to the top of the cliff (пока не доходили до края утеса/обрыва; top — верхушка, макушка, верхняячасть) down which a steep winding path led to the sea (вниз по которому крутая извилистая/петляющая тропинка вела к морю; to lead — вести, показыватьпуть; вести, приводить). A day or two later, just before we got down my friend said (день или два спустя, как раз перед тем как мы спустились, мой друг сказал):

"Oh, there’s Wilson back again (о, вот и Уилсон снова вернулся)."

vineyard ['vInjqd], cicada [sI'kQ: dq, sI'keIdq], cliff [klIf], winding ['waIndIN]

We were in the habit of bathing at a beach called the Baths of Tiberius. We took a fly down the road to a certain point and then wandered through lemon groves and vineyards, noisy with cicadas and heavy with the hot smell of the sun, till we came to the top of the cliff down which a steep winding path led to the sea. A day or two later, just before we got down my friend said:

"Oh, there’s Wilson back again."

We scrunched over the beach (идя по пляжу, мы хрустели галькой; to scrunch — разгрызатьсхрустом, хрустеть/печеньемит.п./), the only drawback to the bathing-place being that it was shingle and not sand (единственным недостатком этого места для купания = пляжа было то, что он был галечный, а не песчаный), and as we came along Wilson saw us and waved (и, когда мы подошли, Уилсон увидел нас и помахал /рукой/; to wave — развеваться/офлаге/;подаватьзнак/рукой/). He was standing up, a pipe in his mouth (он стоял, выпрямившись, с трубкой в зубах: «во рту»; pipe — труба; курительнаятрубка), and he wore nothing but a pair of trunks (на нем были только трусы: «на нем не было ничего, кроме пары трусов»; to wear — бытьодетым, носить/одеждуит.п./). His body was dark brown, thin but not emaciated (тело его было темно-коричневым = оченьзагорелым, худым, но не истощенным; brown — коричневый; смуглый, загорелый), and, considering his wrinkled face and grey hair, youthful (и, принимая во внимание его морщинистое лицо и седые волосы, молодым).

scrunch [skrAntS], emaciated [I'meISIeItId, I'meIsIeItId], wrinkled ['rINk(q)ld]

We scrunched over the beach, the only drawback to the bathing-place being that it was shingle and not sand, and as we came along Wilson saw us and waved. He was standing up, a pipe in his mouth, and he wore nothing but a pair of trunks. His body was dark brown, thin but not emaciated, and, considering his wrinkled face and grey hair, youthful.

Hot from our walk, we undressed quickly (разгоряченные прогулкой, мы быстро разделись; walk — ходьба; прогулкапешком) and plunged at once into the water (и немедленно нырнули в воду). Six feet from the shore it was thirty feet deep (в шести футах от берега глубина была тридцать футов: «она = вода была тридцати футов глубиной»; foot /pl. feet/ —нога, ступня; фут, мерадлины, ок. 30,48 см), but so clear that you could see the bottom (но /вода/ была настолько чистой/прозрачной, что можно было видеть дно; bottom — низ, нижняячасть; дно/моря, реки, озера/). It was warm, yet invigorating (она была теплой и в то же время придавала силы и энергию; vigour, vigor — сила, энергия).