Мистерии Осириса: Великое таинство
Шрифт:
— Но ни одно дерево не устоит пред огнем, — заметил Саренпут.
— Пойдем на корабль.
Верховная жрица Абидоса не сдается! Саренпут, в восхищении от ее стойкости, безропотно пошел за ней.
Выходя из кузницы, они вдруг заметили бегущего к берегу человека.
Он бежал с факелом.
— Остановите его!
Двое лучников выстрелили, но не попали. Расстояние было слишком велико.
Вот уже он около реки.
— Этот сумасшедший хочет подпалить мой корабль!
Хорошо, что осторожный Саренпут оставил на борту несколько умелых солдат, способных отбить атаку и поднять тревогу.
Однако человека не интересовал корабль. Он направился прямо к главной рее и попытался ее поджечь.
Но на этот раз он был гораздо ближе к кораблю.
Лучники, стоя на палубе, не промахнулись…
Когда Саренпут и Исида прибежали к месту происшествия, факел уже догорал на влажной прибрежной земле.
— Этот заговорщик сошел с ума! — воскликнул Саренпут.
— Совсем нет, — возразила Исида. — Он надеялся уничтожить наше единственное средство спасти реликвию.
Жрица стала на колени перед реей.
— Плачь по страдающему Осирису, — взмолилась она. — Я, плакальщица [39] , сравниваю себя с тобою, потому что я ищу Осириса. Я преодолеваю препятствия, я призываю его, чтобы господин Абидоса не знал усталости смерти. Плачь, говори, изгони зло! Открой дорогу озера и рассей бурю!
Исида встала и взвалила на спину тяжеленный ствол дерева, который она — к великому удивлению солдат, стоявших как громом пораженные, — подняла без всяких усилий.
39
Рея, к которой крепился парус, под его тяжестью скрипела и издавала жалобные звуки, поэтому ее называли плакальщицей. — Примеч. перев.
Саренпут и лучники охраняли путь жрицы до самого грота.
Саренпут спросил:
— Как вы усмирите это пламя?
Исида не стала отвечать, она молилась.
Подойдя к скользкому спуску, Исида остановилась. Саренпут не стал ее отговаривать — бесполезно…
На середине своего опасного пути Исида бросила в озеро мачту, заговоренную словами великой плакальщицы, стремившейся спасти своего брата.
Мачта легла в самый центр пылающего ада, и огромные языки пламени поднимались вокруг нее, грозя поглотить.
Но мачта осталась невредимой, пламя стало утихать. Мало-помалу, один за другим огненные пузыри лопнули, и кипение прекратилось.
Исида продолжила свой спуск и дошла до реликвии. Она раздвинула камни и вынула затылок и челюсти Осириса, которые оказались в целости и сохранности.
Ошеломленный Саренпут не знал, что и говорить, как прославить этот подвиг.
— Ни одна темная сила не устоит перед вами!
Исида грустно улыбнулась.
— Провозвестник не побежден, и опасности только умножатся.
— Здесь был только один из его отрядов… Неужели и другие столицы провинций могут оказаться под его влиянием?
— Ты в этом сомневаешься?
Исиду томил вопрос: ее приезд застиг террористов врасплох или они уже были подняты по тревоге каким-нибудь информатором?
Возможно, сообщники Провозвестника поднимутся на всей территории страны, решив уничтожить верховную жрицу Абидоса.
26
Уасет [40] был столицей четвертой провинции Верхнего Египта, Скипетр «Могущество». Город раскинулся в широкой плодородной долине, жители которой выше всего ценили красоту. Разве не говорилось, что сгусток, вышедший из Нун — первозданного океана энергии, — концентрировался здесь, принимая облик пламени солнечного ока? На земле жизни высился первозданный холм, окруженный четырьмя колоннами, поддерживающими небесный свод.
40
Уасет — город Фивы. — Примеч. автора.
Исида отправилась в главный храм, Карнак. Там осуществлялось слияние Атума — создателя, Ра — божественного света, и Амона — таинственного. Небо и земля здесь соединялись, и девять новых божеств, стоявших у истоков любого творения, смотрели отсюда на восток.
Молодая женщина сосредоточилась, стоя перед двумя колоссами, изображавшими Сесостриса стоящим. На первом колоссе была надета двойная корона, на втором — белая. Фараон был запечатлен шагающим вперед, он крепко сжимал в сильной руке завет богов, оставивших ему землю Египта. Его лицо выражало спокойную уверенность.
Великий жрец Карнака вышел Исиде навстречу. Рядом с ним шел Саренпут. Лучники остались снаружи святилища.
— О великолепии этого царствования еще долго будут вспоминать, — произнес уже умудренный годами жрец. — Благодаря своим творениям фараон никогда не умирает. Его самое лучезарное творение — это вечность, гарантом которой он является. Пусть благословят боги ваш приход, верховная жрица Абидоса.
— Вы можете отвести меня к святилищу Осириса?
— Для вас дорога всегда открыта.
Как и в Абидосе, святилище Великого бога было окружено деревьями. Царила полная, почти осязаемая тишина.
Внутри часовни, за закрытой двустворчатой дверью, находился наос.
Исида произнесла заклинания для пробуждения в мире и вынула ключ в виде пальца Сета. Секунду-другую она полюбовалась великолепной золотой статуэткой Амона-Ра. Статуэтка была высотой с локоть.
Но на этом маленьком памятнике не было того символа, которого жаждала душа Исиды.
Стараясь не выдавать своего разочарования и беспокойства, верховная жрица закрыла двери наоса и, пятясь, вышла, заметая свои следы метелкой Тота.
В тени колоннады ее дожидался великий жрец.
— Вас обокрали? — просила Исида.
— Кто осмелился бы нарушить мир этого святилища? Самый худший из преступников не подумал бы о таком святотатстве!
— Хорошо ли вы знаете всех временных и постоянных жрецов и можете ли за них поручиться?
— Да… Ну, почти. Мои помощники охотно нанимают людей, достойных доверия и знающих. Ни один упрек не может быть отнесен в адрес жреческого персонала Карнака.
— А за эти последние месяцы не было какого-нибудь инцидента?