Мистерия убийства
Шрифт:
Шоффлер заткнул салфетку за воротник, отрезал кусок пиццы и не то что проглотил, а просто вдохнул его в себя.
— Будь я проклят! — выдавил он, залив пиццу изрядной порцией пива. — Все нёбо обжёг. Видимо, я прогулял урок, на котором учили искусству продлевать удовольствие.
— Кевин тоже всегда обжигался… — начал я, но тут же себя оборвал.
Я всегда яростно набрасывался на тех, кто говорил о моих мальчиках в прошедшем времени, а сейчас сам сделал то же самое.
Шоффлер кивнул, побарабанил кончиками пальцев по записной книжке номер три (она была отложена в сторону) и сказал:
— Здесь находится то, на что я на твоём месте обратил бы внимание. Я говорю
— Девиц из шоу-бизнеса?
— Близняшек из шоу-бизнеса, — поправил он меня и продолжил: — В деле Сандлингов ты дошёл до конца, поэтому теперь пора заняться Карлой и Кларой. — Он покачал головой и отхватил ещё один кусок пиццы.
— Ты что, шутишь? Это же женщины — вполне взрослые особи. Работали в шоу-бизнесе. Не вижу, каким образом… — пожал я плечами.
— Вылези хотя бы на минуту из своей скорлупы, — оборвал меня он. — Я пролистал твои заметки и увидел, что пропадают близнецы. Как твои парни. Как мальчишки Сандлинг.
— Разница лишь в том, что вернулись только последние.
— Так, так, так. Остальных убили, и поэтому ты отказываешься думать, что между всеми этими делами имеется связь.
— Они были не просто убиты. Хотя я и не очень вникал, но, насколько помню, их тела были изувечены. Я не ошибся?
— Да. Что-то вроде этого. И это ещё сильнее укрепляло тебя в мысли, что эти смерти не имеют ничего общего с твоим делом. Но я хочу сказать, что здесь есть определённые параллели. Их стоит провентилировать. Почему бы тебе туда не съездить?
— В Вегас? Зачем?
— Лично я играл бы всю ночь. Да и жратва там отменная, — хмыкнул он, но тут же перешёл на деловой тон: — Я говорю вполне серьёзно. Хорошо понимаю, что ты об этом думаешь, но повторяю… — Не закончив фразы, он поудобнее устроился на стуле и сказал: — Взгляни на это под другим углом. Ты, повинуясь внутреннему голосу, довёл до конца дело Сандлингов, не так ли? Близнецы.
— Но это дети. Того же возраста, что и…
— Не исключено, что ты исходишь из ложных посылок. Ты думаешь только о детях. Возможно, ты прав. Но отказываться от других версий не должен. Что, если ключевым во всех этих делах будет слово «близнецы»? Похищение пары детей с самого начала показалось мне весьма странным. Оно не укладывалось в обычные рамки. Если хочешь вернуть своих детей, надо подходить к поиску с открытыми глазами, без какой-либо предвзятости. Хотя бы потому, что ты ничего не знаешь. «Дети» вполне могут быть ключевым словом. Но и «близнецы» тоже. Впрочем, это может быть и нечто иное, о чём мы пока не догадываемся. Но твои сыновья — близнецы. Они исчезли. Девицы Габлер — тоже близнецы, и они также исчезли.
— Не знаю даже, что сказать…
— Ты думаешь, что это будет чистая потеря времени, — продолжал Шоффлер. — Но разве у тебя есть более перспективные варианты? Неужели ты считаешь, что идёшь здесь, — он снова обвёл рукой кабинет, — по горячему следу?
Я пожал плечами. Он прав. Других вариантов у меня не было, и ничего лучшего, кроме как торчать в Интернете и в сотый раз изучать свои записи, я, находясь дома, предпринять не мог.
— Послушай, но это же действительно ход. Возможно, он тебе и не по вкусу. Но других вариантов у тебя просто не осталось. О скольких похищенных близнецах ты узнал в ходе своего расследования? Я могу ответить за тебя, поскольку вникал в это дело. Во-первых, — он начал загибать пальцы, — мальчики Рамирес. Прикончивший их парень прикончил и себя. Здесь нам ничего не светит. Во-вторых, девицы Габлер. И в-третьих, близнецы Сандлинг. В последнем случае тоже всё ясно. Значит, тебе остаются только леди из шоу-бизнеса. Не исключено, что это обернётся потерей времени. Но возможно, и нет.
— Не знаю.
Он взял все мои записные книжки и поднял их перед собой с таким видом, словно демонстрировал судье и присяжным важное вещественное доказательство.
— Я не только взглянул на твои записи, — сказал Шоффлер, — я их внимательно прочитал. Единственное, за что в них можно зацепиться, — это девицы Габлер — таково, если хочешь, мнение профессионала, прослужившего детективом восемнадцать лет. Остались только Габлер. Это единственный камень, под который мы ещё не заглянули.
— Так… так… говорит твоя интуиция?
— Никогда не надо недооценивать дерьмо, именуемое интуицией.
— Если ты считаешь, что игра стоит свеч…
«Почему бы и нет, чёрт побери!» — подумал я, но дело обстояло не так просто, как казалось. Не исключено, что я решил отправиться в Вегас, заглаживая свою грубость в отношении Шоффлера. Впрочем, вполне возможно, что Шоффлер посылает меня к этим Габлер, чтобы я сменил обстановку, уехав из города.
— В это время года там всё идёт по дешёвке, — заметил детектив. — Кроме того, у меня есть кое-какие связи с ребятами из тамошнего убойного отдела.
— До меня дошли слухи, что у тебя повсюду связи.
Он попытался изобразить циничную ухмылку, но я знал, что мои слова доставили ему удовольствие.
— Точно! — подтвердил он. — Я есть дубликат «Американ телеграф энд телефон компани». Во всяком случае, приношу людям добра не меньше, чем эта почтенная организация. — Он покачал головой и, меняя тему, произнёс: — Ты представляешь, у нас нет никакого плана эвакуации! Мы создали эту вшивую антитеррористическую суперслужбу и к настоящему моменту приняли лишь одно политическое решение, в котором говорится о мерах, противоположных эвакуации. В случае необходимости решено выставлять кордоны, чтобы не выпускать население из округа Колумбия!
— Если произойдёт утечка информации, люди встанут на уши.
— Утечка произойдёт обязательно, можешь не сомневаться. Да я и сам могу тайком слить информацию в «Вашингтон пост». — Шоффлер снова приложил ладонь ко лбу, который за неимением лучшего определения можно было назвать «очень бледным», и продолжил: — О чём это мы?.. Ах да, о Вегасе. Там у меня есть друг по имени Голли Гольдштейн. Он передаст тебе все документы по делу Габлер.
— Голли?
— Ха! Это краткий вариант прозвища Голливуд. Голливуд Майк Гольдштейн. Все зовут его просто Голли. Я извещу его о твоём прибытии.
Глава 21
Вегас. Раньше мне никогда не доводилось бывать в Вегасе. Как-то не получалось. Но, как и все другие, я имел ясное представление об этом месте, являвшем собой смесь блеска и грязи. Однако оказалось, что мой воображаемый Вегас был всего лишь бледным отражением реального города.
Первая миля по пути из аэропорта «Маккарран» оказалась совершенно отвратительной и была как две капли воды похожа на любой трущобный отрезок дороги № 1 — вонючий, с полуразрушенными домами. Убогие мотели и дешёвые казино сражались за жизненное пространство с неказистыми часовнями, где можно было мгновенно сочетаться браком, и занюханными заведениями типа «Дворец звука», «Обувь Леонарда Уайда» или «Смеющийся шакал». «Шакал» оказался гибридом мотеля и казино — точной копией тех заведений, которые можно увидеть в низкопробных фильмах. Боюсь, что из этого развесёлого «Шакала» мало кому удавалось уйти без потерь — выглядел он крайне подозрительно. Впрочем, на вывеске был изображён вовсе не шакал, а зловещего вида кролик в зелёном смокинге. Кролик восседал на фоне развёрнутой веером колоды карт.