Мистицизм
Шрифт:
Подобное ясное видение может относиться и к феноменальному миру. Обычное физическое восприятие оказывается необычайно возвышенным, в результате чего человек осознает, что значимость и реальность окружающего мира в его глазах заметно возрастают. Нередко это осознание сопровождается убежденностью, что он наконец-то постиг "тайну мира". Выражаясь словами Блейка, можно сказать, что теперь "врата восприятия у него очищены" и "все является перед ним таким, как оно есть, бесконечным". [531]
531
"The Marriage of Heaven and Hell", XXII.
Эти две черты восприятия мистика наводят на мысль, что сознание мистика развивается в двух направлениях до тех пор, пока оно не включит в себя как Мир Бытия, так и Мир Становления. Таким образом, мы подходим
Наряду с этим двойным расширением сознания может наблюдаться заметное возрастание энергий интуитивно постигаемого трансцендентального Я. Душевные перепады Пути Очищения способствуют тому, что этот Путь становится смыслом жизни: из характера человека исчезает все, что препятствует мистическому развитию. Теперь расширение сознания охватывает обычные средства общения с миром, оно может проявиться в виде (а) голосов, (б) диалогов между поверхностным сознанием и другим разумом, божественным, (в) видений, а иногда и (г) автоматического письма. Во многих случаях эти автоматические проявления зреющих, но все еще подсознательных сил, составляющих "Нового Человека", неуклонно набирают силу в течение всей мистической жизни.
Таким образом, озарение обычно характеризуется одной или всеми упомянутыми чертами. Как правило, наличествуют все три, но одна из них доминирует. Распределение акцентов в каждом конкретном случае обусловлено особенностями ментального облика человека, склонностью его характера к "чистому созерцанию", "ясному видению" или явлениям медиумизма; расположенностью к мировосприятию в терминах деистской или имманентной миру природы Божества, к восприятию истины в философском, творческом или личностном аспекте. Эти три фактора могут образовывать столько различных комбинаций, сколь разнообразны проявления самой Жизни.
В прекрасных гимнах, воспеваемых Богу св. Августином, в беседах со Словом св. Бернарда, в осознании Божества Анжелой Фолиньоской, в "состоянии песни" Ричарда Ролла, в котором его слух радовали "сладчайшие небесные мелодии, обитающие в воображении", и в "практическом опыте присутствия Бога" брата Лоуренса — везде мы встречаем первый тип озаренного сознания. Якоб Бёме по праву считается классическим примером второго типа, который можно встретить также в довольно привлекательной форме у Франциска Ассизского. Сузо и св. Тереза могут, вероятно, служить примером третьего, поскольку в этих людях сполна проявился дар видеть видения и слышать голоса. Ниже мы рассмотрим все типы по порядку; это поможет нам разобраться в хитросплетении особенностей психического склада выдающихся мистических индивидуальностей. Таким образом, остаток этой главы будет посвящен анализу двух основных форм озаренного сознания: осознанию Реальности в вечном и временном мирах. Такой же важный предмет, как голоса и видения, требует отдельной главы.
1. Сознание Абсолюта, или "Ощущение присутствия Бога"
Это сознание в своих разнообразных формах и разновидностях является, по всей вероятности, одной из самых типичных черт озарения. Для мистической души оно знаменует собой состояние глубочайшей удовлетворенности. Тем самым я не хочу сказать, что мистик проводит месяцы или годы в непрерывном экстазе обретения причастности Божеству. Нормальное течение жизни в чреде озарений может прерываться периодами душевной усталости, или «засухами» _ отголосками эмоциональной борьбы, происходившей во время очищения, — и периодами надвигающейся "темной ночи". Подобно этому, редкие вспышки прозрения, не отличимые от озаренного состояния, освещали раньше тягостно-монотонный путь очищения. Однако теперь мистиком достигнута глубокая уверенность в величии его Подлинной Жизни. Эта уверенность уже не покидает его, хотя иногда и оказывается в тени. "Душа, тянущаяся к Богу, провозглашает о том, что коснулась Его. Начиная с этого времени, нормальным состоянием мистика является радостное осознание Его Присутствия: Оно дает о себе знать "многими легкими прикосновениями сладостных духовных видений и ощущений, которые даются нам в той мере, в какой наша простота может их воспринимать". [532] Если мистик предпочитает менее однозначный, более пантеистический язык, его восприятие принимает вид "гармонии с Бесконечным" — той же самой божественной музыки, транспонированной на октаву ниже.
532
Julian of Norwich, «Revelations», cap. XLIII.
Это "ощущение Бога" не является метафорой. Многочисленные свидетели утверждают, что оно такое же непосредственное, каким может быть у других людей восприятие цвета, тепла и света. Оно представляет собой вполне конкретное, хотя и преходящее переживание в религиозной жизни. "Ощущение Бога" напоминает реально наблюдающийся у птиц инстинкт, благодаря которому они безошибочно находят дорогу домой. "Чтобы понять, что есть это присутствие, недостаточно прочесть о нем; его нужно пережить, — говорит Хилтон, — ведь оно составляет жизнь и любовь, могущество и свет, радость и покой избранной души. Таким образом, тот, кто хотя бы раз мимолетно пережил его, не сможет расстаться с ним без страданий. Само по себе оно настолько прекрасно и блаженно, что впоследствии человек уже не в состоянии забыть его… Иногда Это приходит украдкой, когда ты меньше всего Его ожидаешь, и если ты не внемлешь Ему, Оно уходит так же незаметно. Но бывает и так, что могучим порывом Оно пробуждает тебя и обращает твое сердце к созерцанию Своей милости, и тогда в блаженстве тает твое сердце, как воск в пламени, и ты постигаешь всю немыслимую глубину Его Любви". [533]
533
"The Scale of Perfection", bk. II. cap. XII.
Современные психологи приложили немало усилий к доказательству невозможности подобного присутствия. Иногда они приписывают его возбужденной фантазии человека, а иногда утверждают, что такие ощущения представляют собой попытки увидеть «желаемое» там, где его нет в действительности. [534] Однако мистики, которые умеют намного лучше, чем их критики, различить подлинные и ложные трансцендентные состояния, никогда не сомневаются в их значимости. Они не беспокоятся даже тогда, когда их переживания не согласуются с их теологическими представлениями.
534
Cм. Delacroix, "Etudes sur la Mysticisme", Appendix I, "Sentiment de Presence". Читатели, интересующиеся менее предвзятыми мнениями, могут обратиться к книге: Marechal, "Studies in the Psychology of the Mystics", p. 55. См. также: Poulain, "Les Graces d'Oraison", cap. V.
Вот как св. Тереза с присущей ей обезоруживающей простотой описывает свои переживания: "Однажды мне пришло в голову, что я не уверена в одном — в том, что Бог действительно присутствует во всем. И даже когда Он казался мне очень близким, я по-прежнему могла сомневаться, возможно ли такое присутствие Бога. Не верить, что Его нет поблизости, было не в моей власти; ибо мне постоянно казалось, что я чувствую Его непосредственное присутствие. Между тем один неученый человек часто говорил мне, что Он присутствует только тогда, когда Сам того пожелает. Я не могла в это поверить, ведь, как я уже говорила, мне всегда казалось, что Он Сам постоянно присутствует возле меня. Поэтому я чувствовала неудовлетворенность. Но вот один весьма почитаемый мною за ученость человек из Ордена прославленного патриарха св. Доминика развеял мои сомнения, поведав мне, что Он постоянно присутствует в окружающих вещах и может являться. Это меня окончательно успокоило". [535]
535
"Vida", cap. XVIII. § 20.
И еще: "Внутренний мир, а также особое тонкое напряжение, то приятное, то беспокоящее, временами замещают это ощущение присутствия Трех Ликов (когда оно есть), а затем оно снова возвращается, и продолжается, и я не могу сомневаться, что переживаю состояние, о котором св. Иоанн сказал, что Бог пребывает в душе, но это не просто милосердие: Он дает ей также возможность осознавать Его присутствие". [536] В этих отрывках прослеживается явно выраженная у св. Терезы склонность к «имманентности».
536
"Letters of St. Teresa", 1581; Dalton's translation, No. VII.
Подобное ощущение божественного присутствия может возникать даже в повседневной жизни человека и накладываться на обычные его переживания — хотя этот человек, возможно, и не склонен к экстазам и духовным видениям, таким далеким от мирских будней. Но для него трансцендентальное сознание навсегда становится центром интереса, а проблески этого сознания постоянно доминируют в его системе ценностей и озаряют его повседневность. Он уже достиг цели, которую поставило перед собою Просвещение, восприняв эту идею из учения Платона: душа человека "вознеслась над преходящим миром" и "созерцает реальный мир и его самую яркую часть". [537] Но там, где призвание и обстоятельства требуют этого, обязанности человека в суетном мире выполняются им неукоснительно и успешно, причем без малейшего ущерба для созерцания душой Реальности.
537
"Государство", XVII, 518.