Мистицизм
Шрифт:
Верно, что жизнь мистика светла, однако она далеко не спокойна, как это может показаться некоторым. Озарение — это ступень развития, а жизнь устроена так, что рост и развитие не прекращаются никогда. Этот дух наполняет человека небесной безмятежностью, однако это не праздное спокойствие, а покой сосредоточенной работы. Это постепенное приближение к Божеству Уолтер Хилтон назвал "самым деятельным отдыхом". Настойчивое стремление субъективного духа вернуться к себе домой, в средоточие Реальности, переживается все сильнее и сильнее по мере того, как в обычное сознание с каждым днем полнее входит трансцендентальная личность, — по мере того, как близится к завершению рождение Нового Человека.
Поэтому великие искатели реальности, как правило, недолго предаются возвышенным радостям озарения. Они теперь знают, что существует возлюбленный Абсолют, и понимают, что, хотя они и знакомы с Ним, они все еще не достигли Его. Даже наслаждаясь экстазом Присутствия Бога — жизнью в божественном, идеальном мире, — они осознают, что им чего-то недостает. Sol voglio Те, О dolce Amore. Поэтому для них то, что радует их и не находит понимания у других людей, не является статичным состоянием — чаще всего оно рядоположно душевной работе, которую Таулер называл "грозовой любовью". Чем более высокого полета мистик, тем скорее он обнаруживает, что Небесная Манна, падающая на него, —
"Ее, — говорит Рейсбрук о душе, которая была озарена Несотворенным Светом, — охватывает вечный голод, который никогда не может быть удовлетворен. Этот голод есть неуемное алкание чувств и стремление сотворенного духа обрести Несотворенное Благо. И по мере того, как устремленный к созиданию дух с каждым днем все больше направляется и вдохновляется Богом, душа не прекращает желать Его. Смотри! Здесь лежит начало жажды вечности и постоянного ненасытного стремления к совершенству! Несчастные это люди, ведь они жаждут, но их жажда не может быть удовлетворена! И что бы они ни вкушали, они никогда не насытятся, потому что их голод вечен… Им предлагают изысканные блюда и великолепные напитки, о которых не имеет представления тот, кто их не отведал. Однако им недостает одного блюда — того, которое могло бы их насытить, _ и именно поэтому их голод каждый раз вновь и вновь дает о себе знать. Между тем великая медовая река блаженства течет перед ними у самых ног, ведь их дух сполна вкушает щедроты во всем, что они воспринимают и осознают. Однако это обилие даров относится к созданиям и не включает в себя Бога — вот почему жажда вечности и нетерпение приобщиться Бога для них не имеет конца. Даже если бы Бог дал такому человеку все, что когда-либо принадлежало святым и что Он в состоянии ему дать, но не дал ему Себя, жаждущий дух человека при этом не унялся бы и продолжал желать большего". [600]
600
"De Ornatu Spiritalium Nuptiarum", I. II. cap. liii.
Глава V
ГОЛОСА И ВИДЕНИЯ
Наиболее запутанный и спорный вопрос в исследованиях мистицизма. — Рационализм и ортодоксия — Крайности, до которых доходят в своих выводах исследователи. — Буквальная интерпретация искажает смысл видений. — В мистической жизни наблюдаются различные проявления медиумизма, что необходимо учитывать исследователям. — Субъективность как норма видений. — Видения могут быть также показателями трансцендентального восприятия. — Необходимый критерий различения — Подлинно мистические видения способствуют углублению духовной жизни. — Переживания визионеров, как правило, носят смешанный характер и всегда символичны. — Видения можно считать произведениями искусства. — Непроизвольные психические проявления наблюдаются у всех творческих гениев. — Мистические видения и голоса способствуют трансцендированию. — Их связь с непосредственной жизнью. — Делакруа. — Голоса — простейшая разновидность медиумизма. — Три типа голосов. — "Мысленные слова". — Внятные внутренние слою. — Ложные голоса. — св. Иоанн Креста. — Характер подлинных голосов. — Внешние (exterior) слова. — Музыкальные голоса. — Диалоги с Божеством. — Видения. Их характер в целом. — Большинство мистиков не доверяет видениям. — Хилтон. — Три типа видений: мысленные, имагинативные [601] и материализованные (corporeal). — Мысленные видения. Их характер. — Анжела Фолиньоская — Св. Тереза. — Имагинативные видения как характерные для поэтов Две их разновидности. — Символические видения — Сузо; Данте; св. Мех-тильда Хакборнская. — Видение Бога в Его личностном воплощении. — Видение Христа у св. Терезы. Его трансцендентная природа. — Активные имагинативные видения. Их характер. — Мистическое бракосочетание св. Катерины. — Трансверберация (transverberation) св. Терезы. — Автоматическое письмо у мистиков — Св. Катерина Сиенская; Блейк; св. Тереза; г-жа Гийон; Якоб Бёме. — Резюме.
601
"Imaginary", т. е. представляющие собою лишь плод воображения, или самовнушения. — Прим. ред.
Теперь мы перейдем к предмету извечных и нескончаемых споров — рассмотрим аномальные психические явления, сообщения о которых так часто встречаются в жизнеописаниях мистиков. Речь идет о видениях, голосах, автоматическом письме и драматических диалогах с другими сущностями — такими, как душа, Любовь, Разум и Глас Божий. Все эти феномены, по-видимому, представляют собой неконтролируемые проявления возбужденного воображения, которые иногда приобретают вид зрительных и слуховых галлюцинаций.
Каждый здравомыслящий человек, который заинтересуется проблемой подлинности этих явлений, рискует быть сбитым с толку противостоянием двух "великих сил", каждая из которых уже давно отстаивает свое право на последнее слово в этом вопросе. С одной стороны — люди, которые почему-то именуются рационалистами и считают, что раз и навсегда решили все затруднения, когда обнаружили явные параллели между телесными симптомами, сопровождающими сильные духовные потрясения, и клиническими симптомами некоторых заболеваний. Их рассуждения, сопровождаемые таким звучным словарем, как «самовнушение», "психосенсорные галлюцинации" и "ассоциативный невроз" — который, в сущности, всего лишь выражает ту же тайну в другом, менее привлекательном виде, — дают им повод скорее сочувствовать великим созерцателям, чем обвинять их. Французские психологи, в частности, весьма преуспели в подобных вещах и, если бы могли, заполнили бы больничные койки Сальпетриера пациентами из католического лика святых. Современный исследователь, говорит Руфус Джонс, находит в стигматах св. Франциска Ассизского скорее признак слабости, чем свидетельство силы. Для современного ученого это не "признаки святого", а "симптомы эмоциональной и физической неполноценности". [602] Это весьма сдержанная формулировка точки зрения «рационалистов», высказанная человеком, который проявляет неподдельный интерес к некоторым аспектам мистицизма. Однако мы вправе усомниться в том, что тот пламень живой любви, который на одно ослепительное мгновение мог слить воедино душу и тело, действительно является слабостью святого. Мы вправе усомниться в том, что Блейк действительно был столь же сумасшедшим, как и некоторые его интерпретаторы, и что необычные способности, которыми были наделены св. Павел и св. Тереза, можно истолковать как симптомы эпилепсии или истерии. И наконец, мы вправе спросить, можно ли назвать научным огульное отрицание какого-либо содержания, кроме патологии, во всех видениях и голосах, от Летучего Голландца до Откровения св. Иоанна включительно.
602
Rufus Jones, "Studies in Mystical Religion", p. 165. Тем, кто желает ознакомиться с точкой зрения «рационалистов» в ее крайних проявлениях, советую обратиться к трудам Prof. Janet, "L'Automatisme psychologique" и "L'Etat mentale des hysteriques", а также к книге Prof. Leuba, "Introduction to the Psychology of Religious Mysticism".
Рьяные сторонники сверхъестественного придерживаются противоположной точки зрения, причем создается впечатление, что они специально идут на конфронтацию со своими идейными противниками. Без всяких видимых оснований они приписывают объективную реальность и абсолютный смысл видениям, голосам и другим переживаниям, которые во всех других сферах жизни были бы отнесены на счет невинной игры воображения. Они утверждают, что многие психические феномены представляют собой чудесное вмешательство в "законы природы", тогда как в действительности эти феномены являются вполне естественными, хотя и редкими примерами восприятия духовного мира некоторыми гениями интуиции. [603]
603
О различии между «нормальными» и «средними» способностями подобного рода можно прочесть в книге: Granger, "The Soul of a Christian", p. 12.
"Рационалистам" же в качестве идейных сторонников нужны как раз набожные материалисты такого пошиба, которые уверяют нас в том, что св. Антоний Падуанский буквально держал на руках Младенца Христа; по их же понятиям, Святой Дух действительно сказал Блаженной Анжеле Фолиньоской, что Он любит ее больше, чем любую другую женщину в долине Сполето, и что она познала Его более близко, чем сами Апостолы. [604] Подобные толкователи превращают в чудеса обычные сновидения и низводят на уровень религиозных галлюцинаций символические видения гениев. Даже такому прекрасному и исполненному абсолютной значимости видению, как видение Сокровенного Сердца, которое пережила св. Маргарет Мэри Алакок, была навязана грубая материалистическая интерпретация. В то же время это видение является символическим выражением глубочайших интуиции человеческой души, возвысившейся до созерцания Божественной Любви. Подобно этому прекрасные грезы Сузо, божественные посещения, которые выпали на долю Франциска, Катерины, Терезы и многих других святых, были искажены в результате возведения их в ранг так называемых «сверхъестественных» явлений — ведь при этом истинность и красота исчезают из них безвозвратно, как из чучел птиц. [605]
604
См. St. Angele de Foligno, op. cit., p. 130 (English translation, p. 245).
605
См. Poulain, "Les Graces d'Oraison", cap. XX. Farges, "Mystical Phenomena", а также детальную работу Ribet, "La Mystique Divine", которая посвящена изложению «сверхъестественного» толкования. Хотя в последней работе и предпринята критика «рационалистической» теории, ее читатель вскоре убеждается, что автор едва ли предлагает свое собственное объяснение, поскольку он приписывает одинаковую значимость (a) стигмату как отличительной черте святости и (b) отпечатку лягушки, летучей мыши, паука или "любого другого предмета, выражающего крайнюю низость", на теле человека, который якобы заключил сделку с Дьяволом (tome III. р. 482.).
К тому же все это делается вопреки воле великих мистиков, которые недвусмысленно дают своим ученикам понять опасность приписывания слишком большого значения «видениям» и «голосам», а также принятия их в буквальном виде как посланий от Бога. И тем не менее видения и голоса так часто встречаются в мистической жизни, что обойти их стороной невозможно. Эти посланцы невидимого мира постоянно стучатся в двери наших чувств, причем речь здесь идет не только о зрительных и слуховых впечатлениях. Другими словами, сверхчувственные интуиции, устанавливающие контакт конечной сущности человека с окружающим его Бесконечным Бытием, могут выразить себя под видом практически любого чувственного автоматизма. Необычные сладостные запахи и вкусы, физические прикосновения, внутреннее тепло — все эти проявления снова и снова встречаются в описаниях приключений в духовных мирах. [606] Символы, посредством которых мистик приближается к Абсолюту, легко объективизируются и представляются сознанию как аспекты переживания, а не как варианты интерпретации. Получаемое таким образом знание вполне трансцендентально. Оно является недифференцированным актом всего сознания, в котором, повинуясь любви, жизнь приближается к Жизни. Мысль, чувство, видение, прикосновение — все эти обозначения совсем неадекватны, однако, возможно, они могут иносказательно описать то переживание, отдельными аспектами которого являются. "И все мы вечно пребудем в Боге, — говорит Юлиана Норвичская об этом высшем переживании, — подлинно видя и сполна ощущая Его, духовно внимая Ему и сладостно вкушая и обоняя Его". [607]
606
См. ниже цитаты из Хилтона и св. Иоанна Креста. См. также Rolle, "The Fire of Love", Prologue; E. Gardner, "St. Catherine of Siena", p. 15; Von Hugel, "The Mystical Element of Religion", vol. I. pp. 178–181.
607
"Revelations of Divine Love", cap. XLIII. В этой цитате я вернулась к несколько прямолинейному языку оригинала, который сглажен во всех современных переводах.
Это значит, что все так называемые "галлюцинации органов чувств", сообщения о которых часто встречаются на страницах истории мистицизма, должны быть изучены трезво и непредвзято. Мы должны рассмотреть психологию поиска человеком Реальности, не опираясь на предрассудки. Поэтому тем, кто отрицает эти явления, следует задаться вопросом, действительно ли эти проявления медиумизма, так часто появляющиеся в созерцательной жизни, представляют собой сновидения наяву и фантазии, другими словами, старые представления, поднявшиеся на поверхность сознания в виде конкретных образов. Или же они являются представлением — пусть лишь символическим — некоторого факта или личности, внешней по отношению к человеку "торжествующей духовной силы". Является ли видение всего лишь символическим изображением мысли, воображаемым построением, или же оно представляет собой отчаянную попытку души выразить нечто постигаемое в ее глубинах в доступных для сознания образах как сообщение, приходящее извне? [608]
608
Здесь, а также в других местах прошу читателя не забывать, что в применении к духовным состояниям пространственные символы имеют иносказательное звучание.