Мистика: загадочное и необъяснимое

С творчеством этого художника не рекомендуется знакомиться людям с неустойчивой психикой, не достигшим совершеннолетия, а также беременным и кормящим матерям.

Знаменитым польский художник и фотограф Здислав Бексиньский стал после того, как на варшавской выставке 1964 года были распроданы все до одного его произведения. Позднее слава художника докатилась до выставочных салонов Франции, Японии и США, а к концу 70-х годов известный швейцарский мастер кисти Ханс Руди Гигер объявил его величайшим живописцем современности.

В прошлом архитектор, волею судьбы некоторое время трудившийся бригадиром на стройке, Здислав ненавидел свою работу и вскоре все свои усилия приложил к живописи. Полотна, выходившие из-под кисти художника, не могли не привлечь внимания: мрачные, постапокалиптические видения; бугристые, перевитые истлевшими бинтами черепа на фоне разрушенных мегаполисов; фантастические переплетения человеческих останков и мифических существ — все эти картины, отличавшиеся, плюс ко всему, ювелирной проработкой самых мелких деталей, многих повергали в шок.

Интересно, что художник, не страдавший, как он сам утверждал, психическими заболеваниями и не подвергавшийся приступам депрессии, заявлял, что в его произведениях вполне достаточно юмора и оптимизма, но соглашались с ним, прямо скажем, далеко не все из его поклонников.

Еще одна странность: Здислав Бексиньский никогда не давал названия своим творениям, им присваивался только порядковый номер.

И вот наступил срок, когда творчество живописца стало накладывать свой неумолимый отпечаток на его личную жизнь. В 1977 году Здислав под влиянием момента сжигает часть своих работ на заднем дворе своего дома, не оставив ни одного наброска. Позднее Бексиньский объяснил, что некоторые из них были «слишком личными», другие — неудовлетворительными, и он не хотел, чтобы их видели.

Художник тяжело пережил смерть своей жены Софии, скончавшейся в 1998 году. Но впереди его ждал гораздо более беспощадный удар судьбы: на рождественский сочельник 1999 года покончил жизнь самоубийством его сын Томаш, в то время популярный ведущий на радио, музыкальный журналист и кинопереводчик.

А 22 февраля 2005 года художник и фотограф Здислав Бексиньский был найден мертвым в собственной квартире в Варшаве. На его теле полицейские насчитали семнадцать ножевых ран. В убийстве обвинили несовершеннолетнего сына коменданта дома, где располагалась квартира художника — якобы незадолго до трагедии Здислав отказал дать ему деньги в долг.

Но неофициальная версия звучит

следующим образом: Бексиньского убил его поклонник (или ярый ненавистник), сведенный с ума картинами знаменитого поляка.

Так называется одна из самых известных и популярных картин американского художника Гранта Вуда.

В 1930 году Грант Вуд проезжал через штат Айова, где его внимание привлек небольшой симпатичный домик, построенный в стиле так называемой неоготики и принадлежавший, судя по всему, чете небогатых фермеров. Как рассказывал позднее сам Вуд, он вовсе не хотел создавать карикатуру на тружеников полей, просто представил себе людей, проживающих в этом доме. И вот что у него получилось.

Чопорные, неприступные — либо глубоко в душе злые, либо скрывающие какую-то страшную тайну, люди. Недалекий, но, вероятно, непреклонный в своих решениях мужчина крепко сжимает в руке дьявольски острые вилы. Женщина неопределенного возраста в строгой одежде, без намека на какие-либо украшения (брошь на груди, скорее всего, доставшаяся в наследство от матери, — не в счет), укоризненно смотрит в сторону. Рисунок на рубашке фермера повторяет рисунок вил. Эта же тема просматривается и в обшивке дома.

К чести американских фермеров, они, увидев картину, страшно обиделись на художника и даже пообещали публично набить ему лицо, если он у них в Айове (где Вуд создавал свой шедевр) еще раз появится.

Короче говоря, ничего хорошего картина художнику не принесла. Родная сестра, с которой он писал портрет женщины, оскорбилась — как своим неприглядным видом, так и тем, что ее можно было принять за жену пожилого, да еще и такого противного человека (в каких родственных отношениях находились изображенные на картине люди, Вуд так и не уточнил).

Мужчину художник рисовал, используя в качестве натуры своего личного дантиста, после чего отношения между ними прекратились.

Те, у кого в родительском особняке висели копии «готики» (а висели они во многих домах), рассказывали, что, будучи детьми, всегда боялись дедушку с вилами, да и «пожилая девушка» рядом с ним симпатии не вызывала. А белый домик на заднем плане считался у детишек аналогом «черной-черной комнаты» со всеми вытекающими последствиями — они были уверены, что там, на чердаке, наверняка спрятан труп.

Последние десятилетия картина хранится в Чикагском институте искусств, и до сих пор вызывает интерес у людей, как близких к живописи, так и далеких от искусства вообще. «Американская готика» породила (и до сих пор порождает) множество пародий, большей частью созданных в стиле хоррор.

«С таким мастерством твоя правая рука раскрывает все, что содержится в таинственных недрах ада, что я верю, будто глубины и самые далекие области ада были тебе показаны». Доминик Лампсоний, голландский гуманист, поэт и художник — о творчестве Иеронима Босха, 1572 год.