Митральезы Белого генерала. Часть вторая
Шрифт:
— И к тому же умеющий хранить тайны! — добавил Недоманский после того как опустошил свой стакан и с громким стуком поставил его на место.
— Даже так? — заинтересованно приподнял бровь чиновник.
— Именно так, — мотнул головой генштабист. — Я имел возможность убедиться в способностях и… м… как бишь тебя?
— Дмитрий Николаевич.
В этот момент в духан зашел еще один офицер, в котором присутствующие сразу же узнали подполковника Щербину. Однако если Будищев учтиво поздоровался с давним знакомым, то Недоманский с Костроминым ограничились сухими кивками. Тот, в свою очередь,
— Вы знакомы? — небрежно поинтересовался интендант, глядя на демонстративно расположившегося в другом конце духана подполковника.
— Встречались, — равнодушно отозвался прапорщик, — а что?
— Да так, — неопределенно пожал плечами чиновник. — Вот вам у кого про верблюдов следует поинтересоваться. Все закупки под себя подмял.
— Делиться не хочет? — сообразил Будищев.
Надворный советник в ответ смерил его взглядом, но потом, видимо согласившись с подобной формулировкой, кивнул. После чего аккуратно промокнул губы салфеткой и почти приказным тоном сказал капитану: — Нам пора!
Тот, и не подумав возражать, сразу засобирался, пожал на прощание руку Дмитрию и, сунув хозяину скомканную ассигнацию, вышел вслед за интендантом. Проводив их взглядом, прапорщик вылил в кружку остатки вина и медленно выпил, смакуя каждый глоток. Вино и впрямь оказалось недурным, в этом маркитант не соврал. А еще под него хорошо думалось. Генштабист и интендант — странная парочка! Один пьет горькую, как будто желает забыться в пьяном угаре, второй, напротив, корчит из себя недалекого забитого службой чиновника, до икоты боящегося гнева начальства.
За последние несколько недель Будищев успел свести знакомство с большинством интендантов отряда. Люди они были простыми и падкими на подарки. Одному трофейный кинжал с серебряной насечкой, другому толстый ковер, третьему еще что-нибудь, благо в трофеях недостатка не было. Все это помогало получать без лишних проволочек любые припасы от нижнего белья для солдат и матросов до продуктов и фуража. Но никто из них не имел в своем заведовании столько огнеприпасов, чтобы незаметно продавать их на сторону…
— Не ожидал вас здесь встретить, господин прапорщик, — отвлек его от размышлений голос Щербины.
— Сам удивляюсь, как забрел, — ухмыльнулся Дмитрий. — Тут все больше штабные да высокие чины столуются.
— Это верно. А позвольте спросить, давно ли вы знаете господ, с которыми имели честь обедать?
— С Недоманским мы вместе путешествовали из Петербурга до самой Астрахани. С Костроминым только сегодня познакомился. А что?
— Да так, ничего. Просто держитесь от них подальше. Скользкие они люди, особенно интендант.
— Вот как? — насторожился Будищев. — А мне капитан показался недурным человеком. Правда, раньше он столько не пил.
— Вероятно, прежде он столько не проигрывал, — желчно усмехнулся подполковник.
— Что опять? — понимающе протянул прапорщик, знавший за генштабистом такой грех.
— В пух и прах, — подтвердил его догадку Щербина.
— И много?
— О точной сумме, простите великодушно, не осведомлен. Однако,
— А выручил его из этой передряги надворный советник Костромин?
— Вы слишком догадливы для простого прапорщика.
— А что за человек этот Костромин?
— Как вам сказать, — глаза подполковника сверкнули, как будто хотел употребить выражение покрепче, но в последний момент передумал и обошелся без ругани. — За последние пару лет, несколько человек служивших с ним потеряли место, а один и вовсе по этапу в Сибирь отправился. Сам же Порфирий Полиевктович всякий раз отделывался переводом с повышением.
— Мохнатая рука наверху, — понимающе хмыкнул Будищев.
— Весьма образно, но при этом верно.
— Иван Григорьевич, — решил перевести разговор на другую тему. — Не подскажете ли, что за шум был на улице перед вашим приходом?
— Отчего же не подсказать. В лагерь прибыл отряд полковника Куропаткина из Туркестана. Говорят, по пути у них была жаркая схватка с текинцами.
— Куропаткина? — задумчиво пробормотал Дмитрий, где-то слышавший эту фамилию.
— Встречались прежде?
— Нет, не доводилось.
— Весьма известный в здешних местах офицер. Участвовал в походах на Хиву, потом служил у Скобелева в последнюю войну с турками.
— Буду знать, — улыбнулся на прощание Будищев и, приложив два пальца к козырьку кепи, откланялся.
— Ступайте, — благодушно махнул ему рукой подполковник.
Неторопливо возвращаясь в расположение, Дмитрий обдумывал полученную информацию. То, что Щербина имел свой гешефт на закупке верблюдов, было известно наверняка. Но при этом он, что называется, берегов не терял и брал по чину. К тому же, при нем русские войска не имели проблем с вьючной скотиной и погонщиками. Однако охотников на столь лакомый кусок хватало, и кто-то из них конечно же донес Скобелеву. Белый генерал, по своему обыкновению, долго разбираться не стал и отстранил подполковника от дел, передав закупку интендантам. Те, в свою очередь, едва не угробили экспедицию. По отчетам, как водится, у них все гладко, а вот на деле караваны отправлять не на чем. Так что Михаилу Дмитриевичу, действительно, пришлось лично вникать во все частности закупок и отправлять с транспортами доверенных людей.
Так что причины вражды Костромина с Щербиной были понятны. Непонятно лишь, имел ли интендант возможность толкать налево патроны? Тут бы документы посмотреть, но кто же их простому прапорщику, да еще и моряку покажет!
Возвращение в лагерь показалось Майеру праздником. От врага они отбились, потери понесли самые незначительные, да еще и встретили подкрепление, ухитрившееся пройти через самое сердце пустыни Кара-Кум. Скобелев, узнав о прибытии Куропаткина, не поленился лично выехать навстречу своему любимцу. Похвалив за молодцеватый внешний вид солдат и казаков, он на глазах у всех по русскому обычаю обнял и расцеловал его, как самого дорогого гостя. С присоединением туркестанцев, сосредоточение войск благополучно завершилось, и можно было приступать к тесной осаде Геок-тепе. Затем будет штурм, победа и слава…