Младший сын мэра
Шрифт:
Она вообще не выглядит заинтересованной в моем отцовстве. Да, пошла на контакт с моей семьей, не препятствует в оформлении новых доков для Ромки, но ведет себя так, будто это нужно больше мне, нежели ей.
Словно одолжение делает.
Я так не хочу. Мне нужно если не дружеское с ней общение, то хотя бы простое человеческое. Я хочу, чтобы она рассказала, как жила одна, как справлялась.
Я хочу знать про реанимацию! Про больницы, из которых они почти год не вылезали.
Бл*дь,
Звонит телефон, машинально приняв вызов, подношу его к уху.
— Да…
— Кирилл! Я не понимаю, ты сказал, что уже подъезжаешь! Я два раза ужин грела!
— Еду, да… сейчас буду…
Отключаюсь и дожидаюсь, пока Рокотов свалит из этого двора, только после этого уезжаю сам.
Карина встречает в прихожей. Босая, в маленьком халатике и с заплаканными глазами.
— Где ты был, Кир?
— У Ромки.
Закрыв рот ладошкой, она судорожно затягивается воздухом. Бл*дь, быть скандалу.
— Ты опять ездил к ней?
— К сыну, Карина, — отвечаю ровно.
Раздеваюсь, вешаю куртку в шкаф, снимаю обувь и прохожу мимо нее в ванную.
— Ты на часы смотрел? Какой сын? Уже полночь!
— Не начинай, пожалуйста… Давай поедим, я голодный.
— Кирилл! — взвизгивает она как ультразвук, — ты думаешь, я буду терпеть, пока ты к ней будешь таскаться?
— Ты че несешь? Куда я таскаюсь?..
Но Карину уже не остановить. Широко открывая рот, она начинает рыдать.
— Как ты… Боже, ты не понимаешь…
— Чего?
— Кирилл… в какое ты ставишь меня положение?.. Представь себя на моем месте! Я вся на нервах, Кир! Я постоянно думаю, где ты, с кем. Я постоянно тебя жду! Зачем ты туда вообще ходишь?
— Он мой ребенок!
— Зачем ты привязываешься к нему? Я не понимаю… — ревет она, — Кирилл, плати алименты и все! Так все делают!
Беру ее за плечи и заставляю смотреть в глаза. Она как пьяная, взгляд плывет, губы мелко трясутся.
— Я не буду так делать, Карина. Я хочу, чтобы ты это поняла сразу.
Он будет называть отцом меня, а не… Артура…
— Ки-и-ир… Зачем?.. Я рожу тебе ребенка, хочешь? Нашего с тобой… Самого лучшего, самого любимого…
— Хоть десять, Карина. Ромка навсегда останется моим первенцем.
Выдернувшись, она толкает меня в грудь и убегает в комнату. А я иду на кухню, потому что, в самом деле зверски голоден.
В одиночестве съедаю ресторанную еду, потом наливаю себе вискаря. Пью, пока не начинает развязываться узел в груди. Открываю зачем-то последнее сообщение Насти. Перечитываю несколько раз. Порываюсь написать что-нибудь еще, но ничего не придумав, закрываю приложение.
Прихожу в спальню, а Карины там нет. Демонстративно ушла спать в другую комнату. Заваливаюсь на кровать и просто пытаюсь уснуть, почти получается, но тут с грохотом открывается дверь.
— Тебе меня совсем не жаль, да? Ты хоть понимаешь, насколько мне плохо?!
— А ты, Карина? Ты-то сама понимаешь, каково сейчас мне? Ты, бл*дь, можешь думать о ком-то, кроме себя?..
— Могу… — всхлипывает тихо.
— Мне поддержка сейчас от тебя нужна, а ты каждый раз пытаешься меня добить.
— Потому что я волнуюсь!
— Я дома отдохнуть хочу! Понимания хочу, заботы, а ты меня истериками встречаешь.
— Кирилл… прости…
Мелкими шажками бежит ко мне и укладывается под бок. Начинает целовать, лезть с объятиями.
— Ты только не верь ей, ладно?.. Я хорошо знаю, на что она способна… Что бы она тебе не рассказывала, просто не верь!
— Она ничего мне не рассказывает, — проговариваю я, вообще них*я, — и тебе я тоже запрещаю о ней говорить, Карина. Не надо делать из нее монстра.
Не знаю, подействовали ли на нее мои слова или меня пожалела, но утром я проснулся от ох*енного минета, после которого она разрешила поиметь себя в задницу.
Ни про Настю, ни про Ромку я от нее два дня не слышал ни слова. Все вроде как устаканилось, хоть я и понимаю, что подозрения и ревность Карины исчезнуть как по волшебству не могли.
Значит, решила действовать умнее, осторожнее.
Сама Денежка тоже о себе знать не дает. Не звонит, не пишет, никак о себе не поминает. И самое х*евое, что исчезни я завтра из их с Ромкой жизни, она с облегчением перекрестится и три раза сплюнет через плечо.
Признаю, что это сильно задевает. Не ожидал такого от Насти… только не от нее. Воспринимается как предательство.
К вечеру третьего дня забегаю к Сане для консультации по рабочему вопросу, а после этого планирую к Насте наведаться. Вернее, к Ромке. Купил ему подарок еще вчера, надеюсь, оценит.
— Привет, Кир, — касается плеча Даша, — не узнавал, как дела у Ромки? Лучше ему стало?
— В каком смысле? — внутренне весь подобравшись, сощуриваю глаза, — что с ним?
— Ты не знал? Настя не сказала?
— Не сказала, забыла, наверное, — цежу сквозь зубы.
— Он заболел. Вирусное что-то… Вчера даже врача на дом вызывали.
— Твою мать…
Развернувшись, быстро одеваюсь и вылетаю из их квартиры. Меня снова рвет на части. От страха за Ромку и злости на его мать.
Сука, как ей вдолбить в голову, что я теперь такой же родитель, как и она сама. Что я имею права знать, что происходит с моим сыном.
Мне! Мне первому она должна была позвонить, когда он только заболел.
Бл*дь, Дашка знает, Саня в курсе, а я ни сном, ни духом.