Мне нравится, что Вы больны не мной… (сборник)

Цветаева Марина Ивановна

3

В полнолунье кони фыркали,К девушкам ходил цыган.В полнолунье в красной киркеСам собою заиграл орган.По лугу металась пастваС воплями: Конец земли!Утром молодого пастораУ органа – мертвого нашли.На его лице серебряномБыли слезы. Целый деньПритекали данью щедройРозы из окрестных деревень.А когда покойник прибылВ мирный дом своих отцов –Рыжая девчонка БиблиюЗапалила с четырех концов.28 июля 1916

«Сегодня ночью я одна в ночи…»

Сегодня ночью я одна в ночи,– Бессонная, бездомная черница! –Сегодня

ночью у меня ключиОт всех ворот единственной столицы.Бессонница меня толкнула в путь,– О как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой!Сегодня ночью я целую в грудьВсю круглую воюющую землю.Вздымаются не волосы, а мех!И душный ветер прямо в душу дует.Сегодня ночью я жалею всех,Кого жалеют и кого целуют.1 августа 1916

«Август – астры…»

Август – астры,Август – звезды,Август – гроздиВинограда и рябиныРжавой – август!Полновесным, благосклоннымЯблоком своим имперским,Как дитя, играешь, август.Как ладонью, гладишь сердцеИменем своим имперским:Август! – Сердце!Месяц поздних поцелуев,Поздних роз и молний поздних!Ливней звездных –Август! – МесяцЛивней звездных!7 февраля 1917

Из цикла «Дон-Жуан»

1

На заре морознойПод шестой березойЗа углом у церквиЖдите, Дон-Жуан!Но, увы, клянусь вамЖенихом и жизнью,Что в моей отчизнеНегде целовать!Нет у нас фонтанов,И замерз колодец,А у богородиц –Строгие глаза.И чтобы не слышатьПустяков – красоткам,Есть у нас презвонкийКолокольный звон.Так вот и жила бы,Да боюсь – состарюсь,Да и вам, красавец,Край мой не к лицу.Ах, в дохе медвежьейИ узнать вас трудно,Если бы не губыВаши, Дон-Жуан!19 февраля 1917

2

Долго на заре туманнойПлакала метель.Уложили Дон-ЖуанаВ снежную постель.Ни гремучего фонтана,Ни горячих звезд…На груди у Дон-ЖуанаПравославный крест.Чтобы ночь тебе светлееВечная – была,Я тебе севильский веер,Черный, принесла.Чтобы видел ты воочьюЖенскую красу,Я тебе сегодня ночьюСердце принесу.А пока – спокойно спите!..Из далеких странВы пришли ко мне. Ваш список –Полон, Дон-Жуан!19 февраля 1917

3

После стольких роз, городов и тостов –Ах, ужель не леньВам любить меня? Вы – почти что остов,Я – почти что тень.И зачем мне знать, что к небесным силамВам взывать пришлось?И зачем мне знать, что пахнуло – НиломОт моих волос?Нет, уж лучше я расскажу Вам сказку:Был тогда – январь.Кто-то бросил розу. Монах под маскойПроносил фонарь.Чей-то пьяный голос молил и злилсяУ соборных стен.В этот самый час Дон-Жуан КастильскийПовстречал – Кармен.22 февраля 1917

4

Ровно – полночь.Луна – как ястреб.– Что – глядишь?– Так – гляжу!– Нравлюсь? – Нет.– Узнаёшь? – Быть может.– Дон-Жуан я.– А я – Кармен.22 февраля 1917

5

И падает

шелковый поясК ногам его – райской змеей…А мне говорят – успокоюсьКогда-нибудь, там, под землей.Я вижу надменный и старыйСвой профиль на белой парче.А где-то – гитаны – гитары –И юноши в черном плаще.И кто-то, под маскою кроясь:– Узнайте! – Не знаю. – Узнай! –И падает шелковый поясНа площади – круглой, как рай.14 мая 1917

6

И разжигая во встречном взореПечаль и блуд,Проходишь городом – зверски-черен,Небесно – худ.Томленьем застланы, как туманом,Глаза твои.В петлице – роза, по всем карманам –Слова любви!Да, да. Под вой ресторанной скрипкиТвой слышу зов.Я посылаю тебе улыбку,Король воров!И узнаю, раскрывая крылья –Тот самый взгляд,Каким глядел на меня в Кастилье –Твой старший брат.8 июня 1917

Стенька Разин

1

Ветры спать ушли – с золотой зарей,Ночь подходит – каменною горой,И с своей княжною из жарких странОтдыхает бешеный атаман.Молодые плечи в охапку сгреб,Да заслушался, запрокинув лоб, –Как гремит над жарким его шатром –Соловьиный гром.22 апреля 1917

2

А над Волгой – ночь,А над Волгой – сон.Расстелили ковры узорные,И возлег на них атаман с княжнойПерсиянкою – Брови Черные.И не видно звезд, и не слышно волн, –Только вёсла да темь кромешная!И уносит в ночь атаманов чёлнПерсиянскую душу грешную.И услышалаНочь – такую речь:– Аль не хочешь, что ль,Потеснее лечь?Ты меж наших баб –Что жемчужинка!Аль уж страшен так?Я твой вечный раб,Персияночка!Полоняночка!

* * *

А она – брови насупила,Брови длинные.А она – очи потупилаПерсиянские.И из уст ее –Только вздох один:– Джаль-Эддин!

* * *

А над Волгой – заря румяная,А над Волгой – рай.И грохочет ватага пьяная:– Атаман, вставай!Належался с басурманскою собакою!Вишь, глаза-то у красавицы наплаканы!А она – что смерть,Рот закушен в кровь. –Так и ходит атаманова крутая бровь.– Не поладила ты с нашею постелью –Так поладь, собака, с нашею купелью!В небе-то – ясно,Тёмно – на дне.Красный одинБашмачок на корме.И стоит Степан – ровно грозный дуб,Побелел Степан – аж до самых губ.Закачался, зашатался. – Ох, томно!Поддержите, нехристи, – в очах тёмно!Вот и вся тебе персияночка,Полоняночка.25 апреля 1917

«Нет! Еще любовный голод…»

Нет! Еще любовный голодНе раздвинул этих уст.Нежен – оттого что молод,Нежен – оттого что пуст.Но увы! На этот детскийРот – Шираза лепестки! –Все людское людоедствоТочит зверские клыки.23 августа 1917

«На кортике своем: Марина…»

На кортике своем: Марина –Ты начертал, встав за Отчизну.Была я первой и единойВ твоей великолепной жизни.Я помню ночь и лик пресветлыйВ аду солдатского вагона.Я волосы гоню по ветру,Я в ларчике храню погоны.Москва,18 января 1918