Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?!
Шрифт:
— Яна? А мы думали, ты с Моррисом в Драгэ-Быле на фестивале цветов.
Ах, если бы. Этьен не представляет, с какими цветочками пришлось Яне иметь дело последние дни. Ей интересно было узнать, кто подбросил кузену идею про фестиваль. Но это потом. Сейчас были дела поважнее.
— Этьен, тебе нужно немедленно уйти отсюда. Не мешай им. Пусть Уйгу пройдёт ритуал. Так будет лучше для неё. Я не знаю, правда ли, ты мог бы забрать у неё демона, но этого делать ни в коем случае нельзя. Ей нужна дамарийская сущность. Это не только проклятие, но и дар. Без своего демона она будет не она. Я знаю, что говорю!
Яна
Несколько человек окружили Яну и Этьена, но не подходили близко.
— Если любишь её — уходи. Позволь ей остаться собой. Этьен, слышишь?! — Яна почти кричала.
— Слышу! Я люблю её! — он тоже кричал.
Она не знала, те ли говорила слова, но подействовало. Этьен развернулся и пошёл прочь. И ни один дамариец не посмел догонять его, и даже тот, кто руководил ритуалом, не стал отдавать приказ схватить чужака, дерзнувшего пробраться на их земли и помешать священному действу.
Зато отдан был другой приказ — продолжать неистовый танец. И дамарийцы вновь принялись исступлённо корчиться и страшно кричать под звон бубнов и стук барабанов.
Прошло не больше минуты и один за другим участники ритуала начали заходить в огонь. Тот жадно поглощал их, становился всё ярче и ярче.
— Пора, — Моррис взял Яну за руку и повёл к бушующему пламени.
Почему оно так пугало её? Она ведь знала, что ритуальный огонь не жжёт так, как настоящий. Он только выглядит зловеще, но ничего плохого не делает. Но если так, какого беса участники ритуала так пронзительно кричат, когда шагают в пламя?
— Дальше мне нельзя, — Моррис остановился в паре шагов от бушующей стихии.
Он легонько поцеловал её и отпустил.
— Ты сможешь.
Яне бы его уверенность. Она видела, как кое-каких подростков, которые, видимо, проходят ритуал впервые, силой затаскивают в огонь. Хотелось бы ей не дойти до такого.
Она робко сделала полшажочка. Потом ещё, ещё и ещё. Решимость сошла на нет, когда Яна подошла настолько близко к огню, что стал ощущаться его жар. Она обернулась. Моррис одобряющие ей улыбнулся. Яне вдруг подумалось, каково ему сейчас. Столько раз он был участником этого страшного, но, безусловно, захватывающего действа, а сегодня просто зритель. Ещё недавно он чувствовал настоящее родство со всеми этими людьми, которые когда-то спасли его жизнь, а теперь незримая связь порвана.
— Я помогу, — Яна внезапно ощутила, что кто-то взял её за руку. — Первый раз самый сложный.
Мужчина был в маске, как и все, но Яна узнала его по голосу — Н'наму.
— Действительно, немного страшно, — призналась она.
— Сожми крепче мою руку и просто сделай шаг.
— Что я почувствую?
— Это сложно описать словами. Но терпимо. Дамарийский огонь достаточно кроток, особенно для тех, кто чтит дамарийскую святость и не приносит вреда дамарийцам.
Яна почувствовала в его голосе упрёк.
— Это вы о том, что я переняла у Морриса дамарийскую сущность? Но это произошло случайно. Здесь нет моей вины.
— Разве ты этого не хотела? Никакая магия не сможет поспособствовать тому, чтобы дамарийская сущность перенеслась с
Яна действительно отчаянно хотела избавить Морриса от проклятия. Она боялась, что без ритуала ему может стать совсем плохо. Она настолько сильно хотела ему хоть чем-нибудь помочь, что, да, у неё проскакивала мысль: уж пусть лучше бы на Яне было это дурацкое дамарийское проклятие, чем на нём.
— Я не жалею о том, что сделала. Я бы и снова забрала у него любое проклятие, если бы знала, что этим спасаю его, — твёрдо произнесла Яна.
Безобразная маска, которая была на Н'наму, развернулась к ней. Казалось, он удивлён её настырностью и решительностью.
— Но мне жаль, что пришлось забрать у Морриса то, что ему так дорого, то, что было частью его, неотъемлемой составляющей. Он, наверное, и сам до конца не понимал, насколько сроднился с дамарийской сущностью, пока не лишился её. Я и сама до конца не понимала, насколько люблю в нём эту дамарийскую сущность. Не знаю, как ему её вернуть, но если бы могла, сделала бы.
Н'наму вдруг снял с себя маску и надел на Яну.
— Если ты будешь в маске вождя племени, дамарийский огонь не осмелится причинить тебе сильный вред, — в его глазах была теплота. — А теперь шагай.
Яна крепче сжала руку Н'наму и решительно сделала шаг туда, где бушевало пламя.
В то мгновение, когда Яна переступила границу между воздухом и огнём, она вдруг ощутила дежавю. Такое ведь уже когда-то было. Под бой барабанов и звон бубнов, под нечеловеческие крики она уже пересекала эту черту. В лицо вот так же, как сейчас, дышало ослепляющее пламя и жгло не жаром, а холодом.
Воспоминания полились сплошным потоком. Она была совсем ребёнком. Её вели к ритуальному огню. Маленькое сердце стучало часто-часто. Она не понимала, что происходит. Ей было страшно, но кто-то крепко держал её за руку. Кто? Это был не Н'наму — совсем другой мужчина.
— Я не хочу туда, дядюшка Жюль.
Яна услышала свой собственный детский голос. Он внезапно вырвался из воспоминаний. И это было ужасно странно. Выходит, когда она была ребёнком, Жюль приводил её к дамарийцам, чтобы она прошла ритуал?
Хотя нет, ритуал почему-то так и не был пройден. Какие-то люди появились рядом с Жюлем. Они что-то говорили. В памяти остались только обрывки их фраз.
— Не стоит… Не поможет…
— Жюль, ты меня переиграл, — крикнул Ринат вдогонку артефактору.
Он понял, что не сможет в этот раз воспользоваться туннелем перемещений. Тот не откроется. Поэтому не было смысла провести тут несколько часов в бесплодной медитации.
Ринат быстрым шагом догнал Жюля. Они вместе вышли из пещеры.