Мне снился сон…

Глебова Ирина Николаевна

На крыльцо, услышав шум машины, вышел слуга – высокий парень Том, улыбающийся во весь рот. Он подхватил багаж, и Энтони за ним прошёл в холл, расстёгивая пальто и снимая с шеи кашне. Первой ему навстречу выбежала собака бабушки Буффи, радостно залаяла, подскакивая на задних лапах. Энтони наклонился, погладил её, а когда выпрямился, бабушка уже стояла рядом, чуть склонив голову, улыбаясь. Ах, какая же она красивая! Всегда после разлуки, при первом взгляде на леди Викторию, Энтони думал именно так. Высокая, не худая, но с великолепной осанкой, которая делала её фигуру очень стройной. Тремя вещами обладала бабушка не только на зависть своим ровесникам, но и людям значительно моложе. У неё были здоровые, свои собственные, а не вставные зубы, густые волосы и большие синие глаза, блестевшие молодо и задорно. Элегантно

подстриженные и красиво уложенные, её волосы отливали платиной. Это тоже была её натуральная седина – не блекло-серая или желтоватая, как часто у стариков. Нет, её волосы просто блестели. Многие думали, что леди Виктория подкрашивает их, но это было не так.

– Вот ты и дома, мой мальчик, – сказала бабушка, ласково проведя ладонью по его щеке.

Он засмеялся и тут же крепко обнял её. Он и в самом деле был дома.

Они поужинали в «Натюрмортной гостиной» – комнате, сделанной в виде восьмиугольника и оттого казавшейся больше, чем на самом деле. Это была внутренняя комната без окон, именно для ужинов на небольшую компанию. Здесь висели красивые канделябры с лампами, имитирующими свечи. Свет отражался в больших зеркалах, а каждую из восьми стен украшали картины – натюрморты голландских, английских живописцев. Одна работа была бабушкиных друзей, супругов-художников Гарфильдов. Потом они перешли в другую комнату, где горел камин, а панели были отделаны деревом – атласным и красным. От этого, да ещё от подобранного по цвету ковра на полу, нескольких, в том же тоне кресел, здесь было особенно уютно. Сразу в комнату вбежала Буффи, немного порезвилась, радуясь, и улеглась у их ног. Энтони стал гладить чёрно-белый, в крапинку, негустой мех собаки, теребить её уши – висячие, но не такие большие, как у кокеров. Он вдруг вспомнил, что порода Буффи называется «русский спаниель». Не случайно, видимо, бабушка завела собаку такой породы. Ему так захотелось прямо сейчас расспросить её… Но нет, он сдержался: леди Виктории хотелось услышать семейные новости, рассказать о своей жизни, своих заботах. Ничего, время есть, успеет…

На следующее утро Энтони проснулся поздно – так хорошо и крепко ему здесь спалось, снились чуть ли не сказочные сны! Совсем как в детстве, да ещё под Рождество. Это и правда был сочельник, потому в доме царила предпраздничная суета. Леди Виктории не было, она уже уехала в городок. Надо сказать, что замок Энкорчерс располагался на возвышенности как бы между курортным городком в пять-шесть тысяч жителей и рыбацким посёлком, где обитало народу меньше тысячи. С террасы второго этажа отлично просматривались они оба. Справа – красные шиферные крыши, шпиль церкви, извилистые улицы, городская площадь с театром, и дальше, вдоль побережья: отели, бунгало… Летом жизнь там кипит, но сейчас, зимой, тишина и спокойствие. Слева – рыбацкая деревушка вдоль залива, тоже шиферные высокие крыши, ангары для лодок вдоль берега, старинное здание почты, где сейчас размещается ещё и паб, вывески на фламандском, французском и английском языках. В городском театре готовилась Рождественская пантомима, и бабушка поехала как раз туда, на последнюю репетицию.

Энтони походил из гостиной в гостиную, посмотрел, как на наряженную уже игрушками, пряниками и большими конфетами ёлку прилаживают серебряную звезду. Он помнил её с детства. И его многие слуги знали давно, ведь все они были жителями городка и деревни. Он забрёл на кухню, где повариха, много лет работающая у них, сновала от плиты к плите, давая указания своим помощникам.

– Голубчик, – воскликнула она, – сэр Энтони! Вы ведь ещё не завтракали поди! Куда вам прислать еду?

– Давайте ко мне в комнату.

– Славненько, славненько, сейчас накормлю вас!..

Он сидел у окна, в своей комнате на втором этаже, пил кофе и смотрел на прекрасный зимний пейзаж, на заснеженные высокие деревья вдоль дороги, по которой ехала к дому, возвращаясь, бабушкина машина. Впереди его ждали весёлые святки, правда, он попразднует их не до конца, лишь до Нового года. Но и на эту неделю развлечений хватит, Энтони знал: леди Виктория возродила в округе несколько старых Рождественских традиций.

Вечером, перед заходом солнца, они отправились в церковь. Почти во всех окнах домов горели зажжённые свечи. Старинная «ночь свечей» была одной из тех забытых традиций, которую вернула в эти места бабушка.

Утром,

к праздничной трапезе, собрались бабушкины друзья – неизменная компания, сложившаяся уже несколько лет назад. Энтони был рад видеть знакомые лица. Капитан в отставке мистер Томпсон появился в городке через год после того, как тут обосновалась леди Виктория. Он хорошо помнил адмирала Энкореджа, служил под его началом. И как только узнал, что в замке живёт его вдова, пришёл познакомиться, выразить своё почтение. Они легко разговорились, очень понравились друг другу, и с тех пор капитан Томпсон бывал в замке на всех праздниках, чаепитиях, вечерах. Так же, как художники Синтия и Джордж Гарфильды. У них был дом в деревне, доставшийся им по наследству. В эти края летом слетаются множество художников со всей Англии и из других стран. Но с окончанием сезона все разъезжаются, Гарфильды остаются. Им здесь очень нравится, причём в спокойные зимние месяцы даже больше. Пришёл, конечно же, и мистер Феннер – пожилой маленький человечек, очень энергичный и весёлый. Он называл себя «библиофил-краевед», и в самом деле очень многое знал о Корнуолле – историю, традиции, природу, птиц и зверей, знаменитых людей, легенды и даже анекдоты. Он помогал леди Виктории восстанавливать местные Рождественские забавы, игры, шутки – всё, что праздновалось здесь ещё до прихода пуритан, до 17-го века… А вот ещё одной супружеской пары, учителей из деревенской школы, не было: они уехали на праздники к дочери в Плимут. Не было и викария местной церкви.

– Преподобный Симпсон занят сбором приношений для бедняков, – объяснила леди Виктория, когда Энтони спросил о нём. – Сегодня, в память святого Стефана, все жертвуют в помощь обездоленным.

Верно, вспомнил Энтони: второй день Рождества посвящён святому Стефану. И бабушка, как обычно, тоже пожертвовала немалую сумму. Впрочем, все знали, что благотворительность леди Виктории в Рождественские праздники гораздо обширнее. В это утро, например, в деревне появились разукрашенные, запряжённые правда не оленями, а белыми лошадьми сани доброго джентльмена Санта Клауса. Они подкатили к зданию старинной почты, а там, на площади, уже собрались жители деревни. Каждой семье, в каждый дом прибыли подарки. Их вручали, с шутками, добрыми пожеланиями и весёлыми куплетами сам Санта и два его помощника-гнома – актёры городского театра, нанятые леди Викторией. К нескольким домам, где жили инвалиды или очень старые люди, сани подъехали сами… Так повторялось каждое Рождество с того времени, как леди Виктория поселилась в замке: деревня была под её особым покровительством.

Праздничный стол накрыли в большой гостиной, украшенной чиппендейльской резьбой. Обычное Рождественское угощение: жареный гусь, бифштексы, овсяные лепёшки, сыр кеббен… На десерт – яблоки, запеченные в тесте и, конечно же, плум-пудинг. Прямо на столе его полили ромом и подожгли. Он загорелся красивым синеватым пламенем, все захлопали в ладоши. А потом, когда его разрезали, каждый в своём кусочке нашёл для себя сюрприз-предсказание. Капитану попалась монетка, и он радостно воскликнул:

– Похоже, я разбогатею! Построю собственный корабль и уйду в кругосветное плавание!

– А меня ждёт удача! – Мистер Феннер радостно показывал всем маленькую золотую подковку. – Думаю, что книга, которую я сейчас пишу, будет иметь успех!

Джорджу Гарфильду досталась леденцовая конфетка в красивой бумажке. Синтия многозначительно погрозила мужу пальцем. Сама же она осторожно извлекла из своего куска декоративную серебряную шпажку.

– Вот так всегда, – покачала головой, делая красивой игрушкой выпад, – мужчинам сладости, а нам, женщинам, вести бои.

Все знали, что в этом тандеме именно ей отводилась роль организатора выставок, заключения сделок, продажи картин… Джордж занимался исключительно творчеством.

Энтони не трогал свой кусок пирога, ждал, что же попадётся бабушке? Вот она аккуратно положила на ладонь какую-то спираль… нет, совсем маленький музыкальный рожок. Поднесла к губам, дунула. Раздалась мелодичная трель, все захлопали в ладоши.

– Наверное, это музыка моих прошедших лет, – сказала леди Виктория.

– И она прекрасна! – подхватил капитан. – Но почему прошедших? Может быть – будущих!

Теперь пришла очередь Энтони узнать свою судьбу.

– Смелее, молодой человек, – подбодрил его краевед. – Это, конечно, шутка, но кто знает… Ищите!