Мне тебя подарили
Шрифт:
— Я вернул твою сумку, — пожал плечами, как ни в чём не бывало, между тем Габриэль.
А камеры и в самом деле оказались раздельными. Переза вместе со мной заперли.
— Можешь не благодарить, — добавил всё также невозмутимо мой сосед по камере, усаживаясь рядом со мной на скамью.
Да с таким царским видом, словно на трон опустился.
Бесит!
Вот и не стала благодарить.
— И деньги, и документы, и твои вещи — в целости, как и сама сумка, кстати, — совсем не разделил моего молчания Габриэль.
Презрительно
— Как ты вообще узнал о том, что меня ограбили? — прищурилась подозрительно.
Главное, полицейские, к которым я обратилась, ничего не знают, а он — знает! И даже подсуетиться успел. Судя по очередному затравленному взгляду парнишки в сторону Переза, — довольно знатно подсуетиться!
— Руи рассказал, — отозвался претендент-на-роль-героя. — И если бы, вместо того, чтобы бежать неизвестно к кому, ты обратилась бы сразу ко мне или же к тому же Руи, то я бы не только твою сумку вернул быстрее, но и тут тебе сидеть бы сейчас не пришлось, — дополнил с умным видом.
Опять бесит, короче…
— И с чего бы тебе мне помогать вообще? — прищурилась заново. — Что тебе ещё от меня надо? Я же тебе уже сказала, с женатыми мужиками не сплю! Соглашение тоже подписала. Всё, аривидерчи, наши дорожки расходятся, — сложила руки на груди и отодвинулась, как подтверждение сказанному.
И даже в таком положении заметила, как мужские губы тронула кривая понимающая ухмылка.
— До утра времени много, может, передумаешь ещё, — заметил философским тоном.
И всё бы ничего, но…
— Как это до утра? — возмутилась, подскакивая на ноги. — Эй, вы куда делись? — спохватилась об отсутствии конвоиров, доставивших мне компанию на ночь. — Выпустите меня отсюда! Я же ничего не сделала! Я вообще-то потерпевшая! Меня-то сюда за что?!
Ответом послужила очередная ухмылка со стороны Габриэля.
— Это бесполезно. Здесь превосходная звукоизоляция. Они тебя не слышат, — типа посочувствовал и участливо похлопал ладонью по скамейке рядом с собой. — Присаживайся.
Я бы и присела. Но скамья, как назло, в наличии была одна.
Тоскливо вздохнула. И осталась стоять на ногах. На полчаса примерно меня хватило. Ноги предательски заныли так, словно я две смены подряд официанткой отработала. Грешным делом задумалась о том, чтобы расположиться у противоположной от португальца стены, прямо на полу, но заметив мои метания, Габриэль решил всё за меня, насильно притянув за руку.
— Бетон холодный и сырой. Простынешь, — пояснил заботливым тоном, не менее заботливо всё-таки усадив подле себя.
— Тебе-то какое дело до того, простыну я, или что со мной случится? — огрызнулась. — Изменщик, — не удержалась.
— Когда это я тебе изменял? — удивился этот... в край охамевший и обнаглевший тип.
Без комментариев!
Хотя, кое-чём спросить всё же стоило:
— Это ведь ты его подослал, да? — скорее поставила перед фактом, нежели спросила. — Своего помощничка, — уточнила. —
Габриэль на это великодушно развёл руками.
— Прости, солнышко, но Руи не настолько самостоятельный и смелый, чтобы подвозить мою девушку без моего ведома.
— Я не твоя девушка, — скривилась ответно, подумала немного и вспомнила, что разговор уплывает в другое направление, так что вернулась к изначальной теме. — Кофе он откуда взял? На твоей вилле же нет кофе, — съехидничала, мстительно подумав о том, что столь желанный мною напиток, оказывается, всё-таки есть, просто я плохо искала.
Или нет.
— Кофемашину и остальное необходимое привезли днём. Пока ты спала, — разрушил все мои мстительные чаяния Габриэль.
И вообще…
Шах и мат мне.
Заодно и всей моей злости на него.
Глава 14.1
Окончательно и бесповоротно, в тот момент, когда:
— Днём? — протянула недоверчиво. — Для меня?
— Для кого же ещё, — усмехнулся собеседник. — Конечно, для тебя, вредина моя, распрекрасная. Я для тебя что угодно сделаю, ты только скажи, чего хочешь. Лишь бы улыбалась мне, — потянулся ближе, занёс руку в явном намерении прикоснуться к моему подбородку.
И это был очень-очень подлый поступок с его стороны! Потому что вопреки всему здравому и рассудительному, что должно во мне существовать, внутри осталось только дурацкое тёплое чувство, от которого таяли и растворялись все возведённые мной стены и барьеры. А ещё…
— Что, и даже разведёшься? — съязвила, отпрянув назад, в последнее мгновение избежав прикосновения.
Тут же язык себе прикусила.
Нахрена я это спросила?!
Как будто оно мне надо…
Следом — вовсе пожалела.
Очень-очень сильно!
Ведь Габриэль молчал.
Секунды две — так точно!
А у меня фантазия, между прочим, дикая и чрезвычайно жестокая…
Я за эти две секунды чего себе только не напредставляла!
Хотя ни в одной из них не было того, чтобы португалец вдруг опять вспомнил о своей наглости и ушло усадил к себе на колени, надёжно зафиксировав, не позволяя избежать столь тесного контакта.
— Сколько раз я должен повторить тебе, красавица моя, чтобы ты поверила? — прошептал на ухо тихо-тихо. — Сказал же: что угодно, только скажи. Тем более, что я и так в процессе развода. Конечно, разведусь.
От вкрадчивого голоса по коже побежали мурашки. А может всё дело в его чрезмерной близости, позволяющей ощущать, как ровно и уверенно бьётся чужое сердце в твёрдой груди.
— Разведёшься… — повторила за ним. — Через месяц, год? Два? Три? Пять? Завтра, Габриэль. Ты же юрист, так понимаю, не самый худший в этом городе, да и семья у вас не бедная, тебе это ничего особенного не стоит. При желании, — постановила практически ультиматумом.
Неудивительно, что за ним последовал встречный: