Мне тебя подарили
Шрифт:
— Завтра, так завтра. Хорошо. Ты права, это в моих силах. Но и ты никуда не уедешь. Даже после того, как закончится твой отпуск. Со мной останешься.
Отчего-то дышать стало затруднительно…
Я так и разинула рот.
То ли воздуха в лёгкие побольше набрать.
То ли просто потому, что слова не подбирались.
А надо бы...
— Вот так просто? Останься со мной и всё? — не сразу, но всё-таки нашлась с тем, что сказать. — И сразу разведёшься? Столько времени не разводился, а теперь вдруг… что?
В голове не укладывалось!
На
Как и на признание.
Хоть какое-то!
Впрочем, мужские объятия, словно почувствовав мысленную битву в моей голове, сжались вокруг моей талии крепче. Вместе с тем послышался виноватый вздох.
— Я не солгал тебе, когда сказал, что Амелии больше нет места в моей жизни. А не развёлся я с ней до сих пор… — замолчал, снова вздохнул. — Не в ней вовсе причина. И не в том, что я, чувствую. Потому ни хера я к ней нормального и положительного не чувствую. Помнишь, я тебе рассказывал о Лео? О том, как отец навязал ему невесту, которая впоследствии оказалась той ещё дрянью, а потом брат отдалился от нашей семьи, потому что не желает больше жить под диктовку отца, — заговорил снова. — Это и есть та причина, по которой я всё ещё официально женат, Ви. В тот момент, когда будут оформлены бумаги о моём разводе, отец быстренько подсуетится и начнёт впаривать мне табун угодных для его выгоды и семейного бизнеса невест. А я совсем не хочу накалять обстановку ещё больше и ссориться с ним, — заново вздохнул, на этот раз тоскливо, и уткнулся носом мне в висок, через небольшую паузу шумно втянув воздух. — Но теперь у меня есть ты… — прозвучало совсем тихо, практически беззвучно, а объятия стали ещё крепче, практически болезненными.
Верила ли я ему? Да. Пылкому признанию в любви с первого взгляда, кстати, точно не поверила бы. А такому рациональному проявлению течения жизни — очень даже. Однако!
— Теперь у тебя есть я? — переспросила. — Я… Как отмаза перед отцом? Ты ещё скажи, что новой невестой меня ему представишь, чтоб уж наверняка!
— Почему нет? Если согласишься.
Захотелось его ударить.
Невыносимо!
Глава 14.2
Всего на секундочку.
Но потом он исправился:
— И вовсе не потому, что это какая-то там отмаза перед моим отцом, Виктория. Признаю, я не силён в красивых словах, да и сам не ожидал, что так выйдет, но ведь глупо отрицать, что нам с тобой вместе — хорошо. И что уж там, просто охеренно хорошо. Разве нет?
Нет!
То есть, да.
Временами.
— Ну, допустим, — обобщила, как смогла.
— То есть, согласна? — ухватился за мою ломающуюся категоричность мужчина. — С визой улажу, — перешёл на деловитый тон. — Это не проблема. Если ещё что-то потребуется, тоже улажу. Не переживай.
Прыткий какой!
— Соглашусь. Попробовать, — оборвала его речь. — При условии, что ты сдержишь своё слово и разведёшься. Завтра же, — напомнила о немаловажном условии.
Да, сдалась. Как какая-нибудь слабачка.
Только Габриэль смотрел на меня так…
Что хотелось одновременно утонуть и сгореть в этом взгляде.
А ещё…
— Вот и договорились, красавица моя, — похвалил португалец, чуть отодвинулся, потянулся к заднему карману джинс.
Из которого достал телефон! Им же без всяческого промедления и воспользовался, что-то кому-то коротко сообщив на португальском. В чём сакральный смысл его речи, а также всего сопутствующего, поняла я далеко не сразу, чуть позже, когда в тюремный блок заявился тот самый суровый дядька, что привёл сюда Габриэля. Он-то нас и выпустил.
— Лукас Редро. Шеф полиции. Друг семьи Перез, — представился вежливо, хотя всё ещё сурово и с заметным акцентом, но на русском, после чего протянул ладонь в приветственном жесте.
А я…
Я его всё-таки ударю!
Не шефа полиции, конечно же.
Габриэля!
Не сразу, разумеется…
Не все решётки ещё позади!
Сперва выберусь отсюда…
— Друг семьи, значит? — обратилась больше к будущей жертве своей скорой расправы, нежели к дядьке в погонах.
Жертва ничего серьёзного в моём гневном взгляде не заподозрила. Самоуверенно и нахально улыбнулась. Пришлось окончательно переключаться на шефа.
— Виктория, — приняла жест и улыбнулась.
Скорее всего, моя улыбка напоминала маниакальный оскал, но дядька в погонах тоже ничего не заподозрил. Или же сделал вид. А дальше, пока мы направлялись к выходу из блока, говорил уже по португальски. На том же языке напоследок сказанул пару далеко не ласковых и сам Габриэль. Не мне. Цыганам. Уж не знаю, что именно, но те моментально прониклись, синхронно отодвинувшись вглубь камеры как можно дальше.
— Лукас — друг деда, — обратился уже ко мне Перез. — Гонсало и Мария научили его русскому.
Говорить ничего не стала. Кивнула. Молчала вплоть до той поры, пока не получила свою сумку, за которую пришлось расписаться в нескольких бумагах. Габриэль заверил, что это стандартный протокол по поводу случившегося происшествия. Поверила я этому обманщику или нет — разницы никакой, лишь бы поскорее свалить из участка, вот и подписала.
— Это из-за тебя меня там закрыли! — предъявила во всё горло, уже будучи на улице.
Свежий воздух наполнил лёгкие, уничтожая ощущение духоты, вот и дала волю голосовым связкам.
Габриэль таким моим проявлением гнева снова не проникся.
— Закрыли тебя там потому, что у тебя при себе не было удостоверения личности, — снисходительно поправил меня, остановившись у своей машины.
Она была припаркована аккурат перед центральным входом в здание, где меня держали.
— Но держали там из-за тебя! — продолжила возмущаться.
— Требовалось время, чтобы заполнить все необходимые документы по факту кражи и возвращения твоего паспорта и сумки, — опять не согласился со мной Габриэль.