Многообразие космоса
Шрифт:
Пока объект находился в поле зрения, Мейленфанту так и не удалось определить ни его назначение, ни материал из которого он сделан, ни принцип работы его двигателя. Но он был готов держать пари, что аппарат направляется к поясу астероидов.
Однако, вскоре удалось выяснить откуда прибыл этот автоматический корабль. Исходным пунктом оказалась точка, лежащая неподалеку от фокальной линии Солнца. Эта точка находилась еще дальше, но расстояние между ней и Перри не превышало расстояния между Луной и Землей.
Мейленфант развернул телескопы в этом направлении,
И все же, он испытывал удовлетворение. Это черт побери, контакт, подумал он. Я был прав. Пока не знаю что и как, но здесь несомненно что-то есть.
Мейленфант в очередной раз увеличил мощность работы двигателя ядерной пульсации. Прошло двадцать часов прежде, чем он добрался до расчетной точки.
Это был всего лишь обращенный к Солнцу обруч, диаметром приблизительно тридцать метров. Вероятно он был сделан из какого-то металла и на фоне космической пустоты его небесно-голубой цвет поражал своим великолепием. Едва заметный в лучах преваратившегося в точку Солнца, обруч хранил молчание — Мейленфант не обнаружил никаких исходящих радиосигналов.
Здесь не было огромного звездолета, с борта которого стартовали автоматические корабли, создававшие промышленные станции в поясе астероидов. Был только этот загадочный артефакт.
Мейленфант отправил описание всего увиденного в Хьюстон, где с ним должна была ознакомиться Салли Бринд. Здесь, на расстоянии шести световых дней от дома, он должен был ждать ответа.
Спустя некоторое время, он решил, что не может так долго ждать.
Перри лег в дрейф возле обруча Гайджин, и лишь время от времени включал двигатели маневрирования, чтобы скорректировать собственное местоположение.
Мейленфант заперся в тесном переходном шлюзе корабля. Здесь ему пришлось провести два часа, выводя из организма азот. Его древний скафандр сохранял гибкость лишь когда кислород находился под давлением равным хотя бы четверти нормального атмосферного давления.
Мейленфант натянул белье с подогревом, а затем костюм с системой охлаждения и вентиляции — многослойную путаницу гофрированных трубок водяного охлаждения. Потом присоединил устройство для сбора мочи — нечто вроде невероятно большого презерватива.
Затем он поднял комплект для нижней части туловища. Это была нижняя половина его скафандра — штаны переходящие в башмаки. Извиваясь, он влез в штаны. Потом закрепил какую-то трубку над «презервативом». В нижнюю часть костюма был вшит достаточно большой мешок, рассчитаный на две пинты мочи. Скафандр был тяжелым, а его многослойный материал неэластичным. Возможно я не совсем в той форме, в которой был сорок лет назад, подумал Мейленфант.
Теперь надо было облачиться в жесткий комплект для верхней части туловища. Этот комплект был закреплен на стене переходного шлюза и напоминал верхнюю часть рыцарских доспехов. Он присел, вытянул руки вверх и изогнувшись выпрямился. Изнутри комплект пропах запахами пластика и металла. Он соединил и защелкнул металлические кольца на поясе. Потом закрепил полетный шлем, а на него водрузил жесткий шлем с визором. Повернув шлем, он подогнал его нижний край вплотную к расположенной на шее герметичной прокладке.
Ритуал сборки скафандра был до боли знаком и успокаивал нервы. Казалось, он полностью контролирует ситуацию.
Взглянув в зеркало, он внимательно себя осмотрел. Скафандр сверкал своей белизной, на рукаве красовался звездно-полосатый флаг, а лоскуток с кодовым обозначением его последнего полета — STS-194, был на своем прежнем месте. Вполне приличный вид для такого старого хрыча, удовлетворенно подумал Мейленфант. Перед самой разгерметизацией он засунул во внутренний карман снимок Эммы.
Вскоре Мейленфант открыл наружный люк переходного шлюза.
Долгие двадцать месяцев он был заключен в каморку площадью всего несколько метров. Теперь перед ним открылась бесконечность.
У него не было желания крутить головой по сторонам и совсем не хотелось разглядывать артефакт гайджин. Пока не хотелось.
Решительно обернувшись, он посмотрел на Перри. Окраска и серое как порох покрытие, защищавшее корпус от метеоритов сильно износились и пожелтели, но благодаря тусклому солнечному свету казалось, что весь корабль покрыт золотом.
Его пилотируемый передвижной модуль хранился на ремонтной площадке, которая примыкала к внешнему корпусу Перри. Модуль был укрыт слоем ткани, защищавшей его от метеоритов. Он снял ткань и попробовал сесть. Это было примерно тоже самое, что попробовать втиснуться в кресло с обычными подлокотниками и спинкой. Щелкнув, захваты безопасности сомкнулись на его скафандре. Он активировал системы управления и проверил размещенные в ранце топливные баки с азотом. Подергав два ручных регулятора, он поставил их в положение управления полетом, а затем отпустил стопоры, которыми модуль был прикреплен к площадке.
Сначала он проверил работу аппарата. Регулятор левой руки плавно толкал его вперед, а регулятор правой, позволял ему вращаться, резко снижаться и делать «бочку.» Всякий раз когда включался двигатель, в наушниках раздавался негромкий сигнал.
Затем, он совершил облет Перри, делая короткие перемещения по прямой. После долгих лет, проведенных под музейным стеклом космического центра Кеннеди, не все ранцевые двигатели нормально работали. Но судя по всему, осталось достаточное количество исправных двигателей, с помощью которых он мог управлять полетом. К тому же, гироскоп автоматически стабилизировал положение аппарата в пространстве.
Когда Мейленфант сосредотачивал внимание на том, что делал в данный момент, окружающая обстановка напоминала ему о работе, которую он когда-то выполнял за бортом шаттла. Но ему явно не хватало этого тусклого света. Здесь не было вселяющего уверенность присутствия огромной Земли. Находясь на низкой орбите планеты, он видел как освещенная светом дня Земля заслоняет мрак космоса своим ярким как тропическое небо ликом. Здесь же было только Солнце. Этот превратившийся в точку, удаленный источник света отбрасывал длинные и острые тени. Вокруг Мейленфанта были только звезды и безграничность космоса.