Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга
Шрифт:
– Конечно, сейчас!
– Ноль семь, запомнил?
– Конечно. Не вздумай снова пропасть! И ничего не бойся, слышишь?
– Слышу.
– Я люблю тебя.
– Я… тоже.
Всё…
И я ни за что не признаюсь Ларе, что мое «всё» наступило репликой раньше. Впрочем, глаза напротив тоже подозрительно покоричневели, а голос дрогнул слегка, до того как тонкие губы прошептали: «Я… тоже».
Что «тоже»? М-да, загадка…
Лара держала меня за руку и улыбалась сквозь слезы. Я тоже держал ее за руку и, к счастью, не видел собственного лица. Глупейшее, должно быть, прилипло к нему выражение.
Только с таким и можно, не мигая и не жмурясь, смотреть на чудо. Ведь, согласитесь, это маленькое чудо, когда два додекаэдра намертво сцепляются всеми двадцатью четырьмя гранями. Когда брошенная в океан бутылка через некоторое время возвращается – против всех течений! – с ответом и обещанием скорой помощи. А два ущербных пейджера совместными усилиями обеспечивают вполне сносную сотовую связь.
«Значит, все-таки можем? – спрашивал Ларин взгляд. – Все-таки чего-то да стоим?»
Вслух говорить она вряд ли могла. Наверняка дальняя связь сорвала ей связки.
Я тоже промолчал, из солидарности. Только пожал плечами, всем видом изображая легкомысленную самоуверенность. «Естественно! А ты что, сомневалась?» И покрепче сжал маленькую узкую ладонь.
Она ответила на пожатие. «Да уж. И ведь неплохо получилось – для первого раза».
«Какого еще первого раза?! – Брови недоверчивыми пчелами взметнулись на середину лба. – Что значит первого раза?!»
Но Лара только улыбнулась еще шире и загадочней…
Ну вот, на этом я, пожалуй, закруглюсь.
Нет, все-таки добавлю еще кое-что от себя. Да, Лара, добавлю. И нечего пинать меня под столом. От таких намеков портятся стрелочки на брюках.
В конце концов я столько лет озвучивал чужие стенания, проклятия и мольбы о помощи, что наверняка заработал право на одну маленькую встречную просьбу.
Итак, дорогие мои абоненты, убедительная просьба к вам. Пожалуйста, не бойтесь занять место рядом со мной в автобусе. Это не заразно. Не выбегайте при виде меня из лифта или хотя бы дождитесь своего этажа. И не спешите переходить на другую сторону плохо освещенной улицы. Лучше подойдите поближе, возьмите за руку, если это не сложно, и внимательно вслушайтесь в мой лепет, который кажется бессвязным только на первый взгляд. И тогда, не исключено, вы услышите что-то важное именно для вас.
Вот теперь действительно всё. Всем пока.
Что?.. Лара, ты восхитительная зануда!
Конечно же, правильно говорить: до связи!
Андрей Николаев, Сергей Чекмаев
Реликт
Слово автора:
Свои тексты в исполнении «Модели для сборки» я впервые услышал по радио, совершенно неожиданно, и тогда еще подумал: «Жаль, что я не знал раньше, предупредил бы друзей – тоже бы присоединились. Незаметно». А когда я вошел в команду, основной задачей для себя выбрал абсолютную правовую прозрачность текстов, то есть теперь рассказы в «Модели» читают только с любезного разрешения авторов. И, разумеется, авторы знают день, время и место выступления. А по мере возможности мы снабжаем их и записями.
Лучше бы это маленькое предисловие писал мой соавтор и друг Андрей Николаев. Литературному редактору тяжело оценивать весь проект в целом, так сказать, изнутри. Думаю, мой соавтор не отказал бы МДС – в далеком 2008 году я взял на себя смелость решить за нас обоих. Но, к сожалению, тогда Андрея уже не было с нами. С тех пор каждую новую публикацию этого рассказа я неизменно посвящаю его памяти. Особенно эту, юбилейную – голос Влада Коппа, музыка Андрея Эддисона и Михаила Габовича сделали из нашей истории целое фантастическое приключение.
Полосатый зверь подыхал. Брюхо его было распорото от грудины почти до хвоста. Исходящие паром внутренности неопрятной кучей волочились следом, когда зверь перекатывался по влажной траве, пытаясь ухватить их зубами. Неподалеку стая таких же остромордых и полосатых рвала на куски гигантскую птицу. Та еще пыталась отбиваться, достать хищников огромным изогнутым клювом, но это была агония.
– По-моему, этот подойдет.
– Мелковат.
– Он и должен выглядеть игрушкой, ему умиление вызывать надо, а не инфаркт. Но какие повадки, а? Охрана – это та же охота, только со знаком плюс. Всё должно быть на уровне инстинкта, подсознательно. Через миллионы лет ему равных не будет. В некотором смысле эволюция – это вырождение, и какой-нибудь мастино или ротвейлер для него просто боксерская груша! Заменим…
– Эволюция не может быть вырождением по определению.
– …заменим когти, зубы, поставим на крайний случай плазменный заряд.
– Да он ноги таскать не сможет!
– А мы усилим скелет, мышцы, потренируется полгода, побегает. Нет, я думаю, это то, что надо.
– Какой-то он неуклюжий. Так вот подставиться…
– Неуклюжий? Да он лидер! Он же первым бросился на эту жирафу в перьях.
– Ну, как знаешь. А если не согласится?
– Выбора у него нет. Иначе свои сожрут. Как только доедят птицу. Всё, начинаем, а то поздно будет.
Возле бьющегося тела в полупрозрачном столбе света возникли два человека.
Несколько зверюг, опоздавших к пиршеству, направились к своему неудачливому собрату, но, ткнувшись острыми мордами в невидимую преграду, остановились в недоумении.
Глаза зверя, подернувшиеся предсмертной пеленой, прояснились. Он увидел свое распоротое брюхо. Потом взглянул на рвущихся к нему сородичей и попытался завыть. Но сил уже не было.
– Фу, какая вонь.
– Да, ему досталось… Кишки наружу, но это не проблема. Ты с его мозгом поработал? Так отойди в сторону, теоретик.