Модификаты
Шрифт:
– Конечно, я верю, – кивнула я, оправляясь от краткого замешательства при виде этих мгновенных перемен. Может, мне вообще это померещилось?
ГЛАВА 26
– Ты не имел права так поступать со мной, – пробормотала я, хотя на самом деле хотела кричать и бросать все, что попадется под руку, в голову стоящего напротив обнаженного и все еще бесстыдно возбужденного мужчины.
Кто бы мне сказал, что быть одной из причин возбуждения кого-то настолько привлекательного, может оказаться так унизительно. А все из-за долбаной формулировки восприятия, она же основная суть. Одна из…
– Совершенно не могу понять причину подобной твоей реакции! – раздосадованно ответил он своим сводившим меня с ума еще совсем недавно голосом. Неожиданно остро захотелось, чтобы он прикрылся. Вот прямо от головы до пят! Впервые с того момента, как я его узнала, меня тошнило от этого совершенного тела.
– А я тебе говорил, что не стоило и тратить время на нее, – раздался еще один недовольный густой и безупречно мелодичный мужской голос. Такой же идеально наполненный поровну сексуальной мягкостью и низкой мужественной вибрацией, на которую непроизвольно отзывается твое существо, если ты, конечно, женщина по своей внутренней сути. Хотя, как теперь понимаю, у моего пола тут не было эксклюзивных прав. Фу-у-у, гадство, да простят меня боги толерантности!
– Софи, не глупи, ты же отказываешься, даже не попробовав! – продолжил уговоры первый… партнер, однако не приблизившись ко мне ни на сантиметр. И правильно. Инстинкты, пусть и изрядно подправленные генетикой, его не подвели. Прямо сейчас я была способна на некие весьма далекие от цивилизованной реакции поступки. И мне ни единой секунды не стыдно, хотя и гадко, и даже где-то мрачно-смешно.
– Я абсолютно ничего не собираюсь пробовать с мужчиной, которого мне нужно делить с другим… мужиком. Хотя постой, не так. Это ведь я была бы той, кем будут делиться! – Я начала собирать свою одежду и максимально, как мне казалось, спокойно одеваться, но так хотелось просто убежать вон голой. Проклятые конечности тряслись, и я то и дело не попадала в нужные отверстия. Да проклятье! Долбаные отверстия и все аналогии, с ними связанные, от которых тошно!
– Да в чем дело-то? Сплошь и рядом люди состоят в отношениях с открытым числом партнеров и счастливы! – до отвращения мягко стал увещевать Себастьян, и я прямо возненавидела себя за краткую вспышку вины за несчастный, почти отчаянный тон его голоса. – Дорогая, не думал, что ты такая зажатая и старомодная. Ты же ученый, а значит, как никто должна приветствовать все новое!
Должна? Должна, мать твою?! Пошел ты, Басти, со своими ублюдочно-прогрессивными умозаключениями в отношении меня! О подобном надо спрашивать, обсуждать заранее, а не ставить перед фактом, надеясь, что проглочу как должное, после легкого смущения или попытки поломаться, придавая себе значимость!
– А вот тут ты ошибся! – кратко резюмировала я и прикусила язык, чтобы не разразиться бесконечным потоком упреков, а вслед за этим и неминуемыми унизительными слезами. Ну нет, до такой степени самоуничижения я не добиралась до сих пор и прямо сейчас эти глубины осваивать не намерена!
Не в силах больше находиться в одном пространстве с этими двумя, я быстро вышла в тамбур личной ячейки, что за эти недели стала слишком уж привычной, и ударила по зеркальной панели. На уровне ступней открылась ниша, и оттуда выдвинулась привычная платформочка с моими очищенными от почти не существующей уличной пыли балетками.
– Не переживай ты так, Себастьян! Ну, она ведь Естественная, стоило ли от нее многого ждать? Мы попробуем еще, но только в этот раз обязательно выберем Модификата. Да, дорогой? – Дурнота подступила к горлу от интимных утешающих ноток в голосе увещевающего мужчины, с которым я, как выяснилось, больше месяца делила своего парня. Хотя правильней, судя по всему, говорить не так. Себастьян с этим… имени которого и знать не желала, были вместе уже больше года, и это я оказалась новой составляющей в этом уравнении. Новой, непостоянной и, очевидно, легко заменяемой.
Я последний раз оглянулась, но никто, конечно, и не собирался выходить, провожать и бросаться в ноги с извинениями или просьбой вернуться.
Выйдя наружу, я проигнорировала эскалатор, что вел на подвижный высотный крытый тротуар, и просто зашагала по простому наземному. Мне сейчас нужно было движение, и плевать, насколько это медленнее по сравнению с обычной манерой передвижения. Здесь, внизу, было прохладно в отличие от подогреваемых верхних дорожек, которые выглядели, скорее уж, как большие прозрачные трубы с мягко текущим по их дну упругим потоком, служившим основой для всех передвигающихся с их помощью. Я обхватила обнаженные плечи руками и быстро зашагала в сторону института. Похоже, сегодня я буду в числе опоздавших, но это впервые, и к тому же все мои эксперименты сейчас находились в той фазе, когда мое постоянное присутствие не нужно, так что торопиться мне было совершенно некуда.
Чем дольше я шагала, тем все больше приходила к выводу, что, в принципе, никогда и не верила, что из наших отношений с Себастьяном выйдет хоть что-то стоящее. Я не наивна, не оторвана от реальности и прекрасно осведомлена о собственной внешности – спасибо вездесущим зеркалам. Очень-очень редко Естественным удавалось построить постоянные семьи с Модификатами. Статистика – наука хоть и безжалостная, но точная. Но надежда – очень вредное и неискоренимое проявление человеческой души, и, похоже, никак его не извести окончательно. Вроде особо стойкой к любым агрессивным средам и воздействиям бактерии, что выживала несмотря ни на что. Именно она была причиной, по которой я все же решила рискнуть ответить на настойчивые ухаживания этого красивого мужчины. Слишком-прямо-таки-чрезмерно красивого для кого-то вроде меня. И нет, я себя не принижаю, всего лишь обладаю стопроцентным зрением и здравым восприятием жизни.
Запястье завибрировало, и я провела по нему, отвечая на вызов. Вживленный под кожу коммуникатор – единственная модификация собственного тела, на которую пошла, нарушив завещание отца.
– Софи-и-и-и! – раздался вопль Алисии в моем правом ухе, вынудив поморщиться. – Ну где ты, черт возьми?!
Если моя помощница и подруга скатилась до старинных ругательств, дело и правда дрянь. Либо это что-то эпичное, вроде пятничной попойки, с которой ее нужно было забрать, пока она не проснулась в недоумении в незнакомой постели. Но сейчас точно не этот вариант.
– Что еще? – буркнула я, потирая кожу за многострадальным ухом.
– Пилад вызывал меня уже раз десять за последние четверть часа и требовал твоего явления к нему в кабинет!
– Хм-м-м… – я сверилась с мягко мерцающими цифрами на запястье и заметила: – Вообще-то до начала рабочего дня еще три с половиной минуты.
– Софи! – взвизгнула Алисия, заставляя меня дернуться. – Всем в институте известно, что ты днюешь и ночуешь тут и тебя можно застать на работе почти всегда! Шевелись давай! Тут, похоже, дело, не терпящее отлагательств!