Модификаты
Шрифт:
— Я не хотела повредить тебе, просто понятия не имела, что ты лежишь здесь на полу… — Наверняка его заставили дежурить около меня, или что-то вроде того. В общем, одно беспокойство со мной, еще и… черт, абсолютно не могла понять, отчего чувствовала себя до такой степени смущенной, что по-дурацки частила и заикалась, ведь ситуация, конечно, неловкая, но не до такой же степени, чтобы прямо дышать забывать от жара, внезапно залившего все лицо и покатившегося вниз.
— Где же мне быть, Софи, если ты здесь? — прервал мой почти бессвязный поток сознания Рисве, оглянувшись через плечо, но еще не поворачиваясь. — Теперь я всегда там, где ты, телом или мыслями.
Все же очень своеобразная тут манера выражаться. Могла бы показаться немного высокопарной, что ли, если бы не чувствовалась откровенной почти до чрезмерности.
— Это потому что ты настоял на нашем приходе к вам? — спросила я, упорно стараясь не блуждать глазами по великолепно вылепленным длинным мышцам обращенной ко мне обнаженной спины и ягодиц, скрыть совершенство которых было не под силу какой-то тонкой ткани. — Ты теперь обязан присматривать за нами и отвечаешь, если мы что-то нарушим? Мы очень постараемся не доставлять проблем…
Да что же такое? Почему я лопотала и потела, словно мне пятнадцать, и я впервые осталась один на один с приглянувшимся ровесником… Ерунда, не было со мной такого и в пятнадцать. Приглянувшимся? Я даже мотнула головой, пытаясь обрести существовавшую вот только что, буквально несколько минут назад, ясность мышления. Что за дикая реакция, Софи? Ты уже даже спала на этом мужчине, и тогда тебя так жаром не накрывало. Да, с точки зрения логики, было объяснение. Весь стресс от побега и встречи с разумной жизнью чужого мира начисто отключил во мне женщину, не говоря уже о месяцах моральных и физических издевательств, но я никогда не приходила в такое смятение от присутствия мужчины. Уместно ли такое в принципе? У нас полная неопределенность и крушение всей жизни, на физиологические безобразия организма отвлекаться нельзя. А теперь, София, стоп. Скажи сама себе, по какой причине же действительно тебя так пробрало? Я прикрыла глаза, переживая заново тот момент, когда оказалась распластана поверх Рисве, и поняла. Он начал возбуждаться подо мной. Да так быстро, что тех нескольких секунд хватило, чтобы будто отпечатать жгучее ощущение твердевшей мощной плоти, вжимавшейся все сильнее в мой живот. Ну и что с того? Это был всего лишь мимолетный случайный контакт. Я сто лет как не девственница, и подобное мне далеко не в новинку, отчего же сейчас сердце словно взбесилось и приходилось руки прижимать к покрывалу, чтобы не видеть, как они тряслись. Мое либидо вообще умерло, похоже, после первого же раза, когда Тюссан принудил меня к сексу, и оставалось мертвым все это время. С чего же оно вдруг решило воскреснуть, да еще и с такой яростной интенсивностью, что я даже для самой себя выглядела идиоткой, полностью поглощенной собственными примитивными инстинктами. Такое объяснимо с позиций психологии?
— Никто не несет ответственность за взрослого мужчину, Софи. Твои спутники сами по себе и будут гостить у меня, только пока не построят собственные тироды, — Рисве наконец наполовину повернулся ко мне, а я гулко сглотнула и от всей души воображаемо врезала себе по затылку, за то, что вместо глаз, первым делом взглянула на перед его брюк, задаваясь вопросом, не справлялся ли все это время он со спонтанной эрекцией. Софи, ты чертово грязное животное, — А ты не можешь быть моей проблемой. Только источником бесконечной радости. И разве я глупец, чтобы пребывать где-то еще, кроме как возле этого источника?
Его голос был хриплым и будто гулко ворковавшим, трепетно ласкавшим что-то внутри одновременно, а я снова зависла, наблюдая за тем, как двигались его губы.
— Софи… — голос Рисве сломался, пугая меня неожиданной скрытой в едином слове неистовой страстностью и отрезвляя.
Что я творю? Пялюсь так, что никакая бездна различий между культурами не помешает прочесть ему на моем лице накрывшую с головой чувственную жажду. Какой же позор.
— Де… дети… — заметалась я по комнате взглядом, стараясь смотреть куда угодно, только не на мужчину, внезапно ставшего ошеломляющим соблазном. — Мне показалось, я слышала детей.
Рисве шумно вдохнул и медленно кивнул, словно через силу соглашаясь с резким изменением направления происходившего между нами, а я невольно последовала его примеру, почувствовав облегчение и благодарность от того, что не придется полностью осмысливать странное мощное напряжение между нами.
— Да, это Арра, внучка Вали, и ее подруга Лека, — чуть улыбнулся Рисве. — Две непоседы, им не терпелось взглянуть на тебя, Софи. Ты ведь так не похожа… ни на кого.
— Не похожа — это хорошо или плохо? — Вот и зачем я о таком спрашиваю?
— Это не имеет значения, — беспечно пожал широченными плечами Рисве, но за этой легкостью не было безразличия. — Это ты, как бы ни выглядела, и ничего лучше быть не может.
И вот привет, очередная волна трепета, омывающего как кристально чистая, но при этом обжигающая вода, от которой мой язык немеет, передавая все права на общение нашим с Рисве взглядам. Немыслимо просто.
— Я могу увидеть их?
— Теперь можешь.
— А раньше?
— Дети — наша величайшая ценность, Софи, — с искренностью и без малейшего пафоса ответил мужчина. — И очень редкий дар богов. Их не принято показывать гостям, не открывшим нам свой разум. Но теперь у нашего народа нет от тебя никаких тайн.
— А у тебя есть дети? — Скажи, что нет… Да почему нет-то, Софи?
— Нет, я еще так не благословлен, — произнес Рисве, не отводя глаз. — Но я верю, что скоро все изменится.
И снова этот визуальный контакт, из которого мне не вырваться самостоятельно, да и нет ни малейшего желания. Рисве неподвижно стоял у входа, я так же, не шелохнувшись, сидела на краю кровати, но в разделяющем нас пространстве клубилось, искрилось, свивалось и неистовствовало нечто невидимое, не получившее пока от нас имени, но ощущавшееся абсолютно реально. Бившее прицельно в голову и центр груди, запускавшее сердцебиение в новом ритме, лившееся по языку, горлу, по всему нутру неописуемой острой сладостью, будившее в теле желания неизведанной прежде силы.
— Ну когда уже будет можно? Мы так долго ждем, — заканючил детский голос из-за туманной перегородки, останавливая безмолвный ураган, втягивавший нас с Рисве в свое дикое кружение.
Ответом был мягкий увещевающий шепот Вали, настаивавший на том, чтобы оставить нас в покое. Ох, а вот уж и нет. Вторжение стало спасательным кругом, и я намерена за него уцепиться, пока не найду, куда же запропастилось мое здравомыслие. Вскочив, я практически бросилась к выходу. Вали и худенькая, как тростинка, девчушка лет семи все еще стояли снаружи. Гладкие темные волосы малышки были заплетены в несметное количество тонюсеньких косичек, украшенных множеством бусинок и блестящих шнурочков. Светлое платье свободного покроя, как тут принято было носить, покрывала богатая вышивка с более яркими цветами, чем я видела на одежде взрослых женщин, и хоть было похоже по размеру, но из-за слишком уж узеньких и покатых плечиков девчушки оно то и дело сползало то с одного, то с другого. Поправляя упрямый предмет одежды, она выпячивала губы и шмыгала носом, явно стараясь разжалобить Вали, глядевшую на нее с почти настоящей непреклонной строгостью. Чуть дальше я заметила еще одну девочку, немного постарше, напоминающую яркую кареглазую бабочку в своем цветастом наряде, но ее волосы были коротко пострижены. Заметив меня, все трое уставились, причем на каждом лице было разное выражение. Вали смотрела немного настороженно, вопрошающе, хоть и улыбалась. Младшая визитерка глядела едва ли не зачарованно, открыв рот и широко распахнув глазенки, пытавшиеся, кажется, впитать мой облик целиком, не упустив ни одной детали. Старшая же после беглого, немного не свойственного ее возрасту почти придирчивого осмотра, вздернула свой нос и нахмурилась, будто осталась крайне недовольна тем, что увидела.
— С новым днем тебя, София, — приветливо сказала Вали. — Извини за беспокойство, девочки могут быть очень настойчивыми в своих желаниях.
— Ничего страшного, — ответила я с улыбкой. — Я совершенно не против.
— Арра, Лека, это Софи, и она теперь такая же наша сестра, как и остальные, и часть народа, — официально представила меня детям женщина.
— Я так рада, — порывисто шагнула ко мне Арра и вдруг обняла вокруг бедер, прижавшись головой к животу так доверчиво, будто мы всю жизнь были знакомы, и приведя меня в замешательство. Я не слишком часто взаимодействовала с детьми, если не сказать, что вообще не имела подобного опыта. Поэтому, действуя чисто инстинктивно, приобняла девочку, оглянувшись на Рисве, будто он мог мне помочь в этой странной ситуации. И он тут же шагнул из комнаты и подхватил Арру, отцепляя от меня и пристраивая на своем плече, где таких, как она, можно было еще парочку без проблем пристроить.