Моё дерево Апельсина-лима
Шрифт:
— Я не думаю, что ты такой шалун, как говоришь.
Он стал очень серьезным.
— Я ни на что не годен. Я очень плохой. Поэтому на Рождество для меня рождается черт и я не получаю подарков. Я чума. Чумовой ребенок. Собака. Обычная вещь. Одна из моих сестер сказала, что такой плохой как я не должен был родиться.
Он почесал в голове, изумленный.
— Только на этой недели я получил кучу побоев. Некоторые довольно болезненные. Но меня бьют также и за то, что я не делаю. Меня обвиняют во всем. Они уже привыкли меня бить.
— Но, что такого ты делаешь плохого?
— Должно
— Довольно, довольно.
Он прикрыл рот рукой, чтобы спрятать улыбку.
— Но это еще не все. Я вырвал все саженцы, которые донья Тентена только что посадила. Заставил проглотить шарик кота доньи Росены.
— А вот это нет! Мне не нравиться когда плохо обращаются с животными.
— Так он был не из больших. Был довольно маленький. Ему дали слабительное для животных и он вышел. И вместо того, чтобы вернут мне шарик, меня жестоко побили. Но хуже всего было, когда я спал, и папа схватил башмак и нанес мне несколько ударов им. Я даже не понял за что меня бьют.
— А за что это было?
— Пошли мы много мальчишек смотреть кино. Вошли на вторую часть, потому что так дешевле. И тогда мне приспичило, ну ты знаешь?.. Я устроился в углу и пописал на стенку. Но вы, же знаете нас, мальчишек. Достаточно одному это сделать, как у всех появляется желание. И таким образом все пошли в этот уголок, и вскоре там образовалась река. Наконец это раскрылось, и как вы знаете: это был сын дона Пабло. Мне запретили идти в кинотеатр «Бангу» в течение года, пока у меня не появится разум. Ночью хозяин рассказал это папе, и это создало у него, плохое настроение… я могу сказать так.
И все равно, Мизинец продолжал сердиться.
— Слушай, Мизинец, ты не должен делать такое лицо. Он мой лучший друг. Но ты абсолютный король среди деревьев, как Луис абсолютный король среди моих братьев. Тебе необходимо знать, что у людей сердце очень большое и должно вмещать все, что человеку нравится.
Молчание.
— Знаешь что, Мизинец? Пойду я поиграю в шарики. Что-то ты сегодня скучный.
Вначале, секрет был только потому, что мне было стыдно, что меня увидят на автомобиле человека, который надавал мне шлепков. Затем это сохранилось, потому что всегда прекрасно иметь секрет. И Португалец, к моему удовольствию, поддерживал это чувство. Мы поклялись смертью, что никто не должен узнать о нашей дружбе. Во-первых, потому что я не хотел, чтобы он возил других мальчишек. Когда шли знакомые люди, даже сам Тотока [32] , я сходил с машины.
32
Татанка Ийотанка (Tatanka Iyotanka), более известный как Сидящий бык (Sitting Bull) знаменитый вождь индейского племени сиу, успешно боровшегося с североамериканцами во 2-ой пол. 19 в.
Во-вторых,
— Вы никогда не видели мою маму? Она индианка. Дочь индейца. Все в нашем доме наполовину индейцы.
— А как ты получился таким беленьким? И кроме того с белокурыми волосами, почти белыми.
— Это с португальской стороны. Мама из индейцев, очень смуглая с гладкими волосами. Только я и Глория получились такими, как бело-пегий кот с плохой шерстью. Она работает на ткацких станках Английской фабрики, чтобы помочь платить за дом. Недавно она подняла какую-то коробку и почувствовала страшную боль. Пришлось ей пойти к врачу, он дал ей корсет, потому что у нее было ущемление грыжи. Мама ко мне хорошо относится. Когда она меня бьет, то берет прутики мальвы во дворе и бьет меня только по ногам. Она бывает такая усталая, что когда вечером приходит домой, то не имеет даже желания разговаривать.
Автомобиль ехал, а я разговаривал.
— Вот кто смелая так это моя старшая сестра. Влюбчивая до невозможности. Когда мама посылает ее присмотреть за мной и погулять, то наказывает ей не идти дальше нашей улицы, потому что знает, что на углу ее ждет ухажер. Однако она шла в ту сторону, куда ей сказали, а там ее также ждет другой ухажер. Карандашей на нее не напасешься, потому что жила только писанием писем своим ухажерам…
— Приехали…
Мы были недалеко от рынка, и он остановился в условленном месте.
— До завтра, малыш.
Он знал, что я буду искать любой способ пройтись по месту, где мы остановились, чтобы выпить освежающего и получить свои фигурки. Я знал даже часы, когда он ничего не делал. И эта игра длилась уже больше месяца. Даже намного больше. Никогда не думал, что у него будет такое печальное лицо, когда я рассказал ему историю о Рождестве. У него глаза наполнились слезами, и он провел руками по моим волосам, обещая, что больше никогда я не останусь без подарка в этот день.
Дни проходили не торопясь и очень радостные. Даже дома начали отмечать изменения во мне. Я не совершал уже столько шалостей и жил в своем маленьком мире во дворе дома. Правда, черт иногда побеждал мои намерения. Но я уже не говорил столько плохих слов, как раньше и оставил соседей в покое.
По мере возможности, он устраивал поездки, и во время одной из них остановил машину и улыбнулся мне:
— Тебе нравиться кататься на «нашей» машине?
— Она и моя?
— Все что мое, то и твое. Как два больших друга.
Я чуть не сошел с ума. Эх, если бы я мог рассказать всем, что был хозяином половины автомобиля самого красивого в мире!
— Ты хочешь сказать, что теперь мы настоящие друзья?
— Да, мы есть. Могу я спросить у тебя одну вещь?
— Да, конечно, сеньор.
— Думаю, что теперь ты не хочешь расти, чтобы убить меня, не правда ли?
— Нет, никогда я этого не сделаю.
— Но, ты, же сказал это, нет?
— Я сказал это, когда разозлился. Я никогда никого не убью, даже, когда дома режут курицу, мне не нравиться на это смотреть. А потом я обнаружил, что вы не такой, как о вас говорили. Вы не антропофаг, и тому прочее.