Мое прекрасное искупление

Макгвайр Джейми

– Лииз, ты говорила в офисе на японском. Теперь все знают.

– Прости. – Я побледнела. – Я очень расстроилась и… вот черт!

– ООС дал зеленый свет плану по устранению Гроува.

– Хорошо. – Я обхватила себя за талию, борясь с чувством уязвимости.

– Но его не нашли.

– Что? А как же Сойер? Я думала он профи в слежке. Разве он не сидит на хвосте у Гроува?

– Как раз сейчас Сойер занимается поисками Гроува. Не беспокойся. Сойер его найдет. Ты… ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

Я взглянула

на Томаса. Его глаза буквально умоляли меня сказать «да». Я очень хотела, чтобы он был рядом, но это означало длительные разговоры, которые привели бы к спорам, а мы оба устали воевать друг с другом.

Я покачала головой:

– Нет, со мной все будет в порядке.

Морщинки вокруг его глаз разгладились. Он сделал шаг вперед и обхватил мое лицо ладонями. Посмотрел мне в глаза, и я увидела борьбу чувств в его зеленовато-ореховых омутах.

– Да к черту! – Он наклонился и прикоснулся губами к моим губам.

Я уронила полотенце и потянулась навстречу Томасу, вцепившись в его футболку, однако он не торопился отпускать меня. Он наслаждался каждой секундой, пробуя мои губы на вкус, смакуя наш горячий поцелуй. Его губы двигались уверенно и властно, но когда я крепко прижалась к его рту, он поддался. Когда мне показалось, что Томас собирается отстраниться, он обнял меня обеими руками.

Томас поцеловал меня так, будто долгие столетия тосковал по мне и в то же время прощался. В этом сладком нежном поцелуе слились желание, грусть и гнев, однако он держал свои эмоции в узде. Когда Томас наконец отпустил меня, я подалась вперед, нуждаясь в продолжении.

Он несколько раз моргнул:

– Я пытался сдержаться. Прости.

После этого он ушел.

– Нет, все в порядке, – сказала я в пустой коридор.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней, все еще ощущая на губах поцелуй Томаса. Даже в воздухе по-прежнему пахло им. Впервые после переезда моя квартира не казалась мне надежным укрытием или символом моей независимости. Я чувствовала себя одиноко. Аромат жареных овощей и тот потерял свою привлекательность. Я взглянула на девушек с картины Такато, вспоминая, как Томас помог мне ее повесить. Но и картина не смогла поднять мне настроение.

Я вернулась к плите, выключила газ, схватила сумочку и ключи.

Лифт тащился на первый этаж невероятно долго, и я чуть ли не подпрыгивала в ожидании. Мне срочно нужно было покинуть здание, уйти подальше от квартиры Томаса. А потом сесть напротив Энтони с коктейлем «Манхэттен» в руке, забыть Гроува, и Томаса, и то, в чем я себе отказывала.

Я глянула в обе стороны и широким шагом пересекла улицу, но как только я дошла до тротуара, мою руку обхватила широкая ладонь.

– Куда ты, черт побери, идешь? – спросил Томас, останавливая меня.

Я отдернула руку и оттолкнула его. Он почти не сдвинулся с места, но я все же прикрыла рот ладонью, а потом приложила руки к груди.

– О боже!

Прости меня! Это просто рефлекс.

Томас нахмурился:

– Лииз, тебе не следует вот так разгуливать в одиночку, пока мы не знаем, где Гроув.

На углу в десяти футах от нас стояла пара, ожидая, когда загорится зеленый свет. Кроме них, на улице никого не было.

Я облегченно вздохнула, но сердце мое учащенно забилось.

– А тебе не следует вот так хватать людей. Тебе повезло, что ты не закончил, как пьянчуга Джо.

Лицо Томаса медленно расплылось в улыбке.

– Прости. Я услышал, как хлопнула твоя дверь, и заволновался, что из-за меня ты рискнешь выйти на улицу.

– Возможно, и так, – стыдливо призналась я.

Томас собрался с духом, прежде чем заговорить.

– Не хочу делать тебя несчастной. Мне хватает и того, что я делаю это с собой.

Я помрачнела:

– Не хочу, чтобы ты был несчастным. Но все это… очень грустно.

– Тогда… – Томас прикоснулся ко мне, – давай вернемся. Если пожелаешь, мы будем говорить об этом всю ночь. Я объясню тебе все столько раз, сколько нужно. Можем установить основные правила. Я слишком давил на тебя. Теперь я это понимаю. Давай сбавим обороты. Найдем компромисс.

Никогда еще я не хотела чего-то так сильно.

– Нет.

– Нет? – опустошенно проговорил Томас. – Почему?

Мои глаза увлажнились, и я посмотрела себе под ноги, позволяя слезам скатиться по щекам.

– Потому что мне очень этого хочется, но я ужасно боюсь.

Меня удивил мой внезапный порыв, но он подействовал на Томаса.

– Детка, взгляни на меня! – Он нежно приподнял мою голову за подбородок, чтобы взглянуть мне в глаза. – Вместе уж точно не может быть хуже, чем порознь.

– Но мы зашли в тупик. Мы снова и снова спорим об одном и том же. Нужно преодолеть этот барьер.

Томас покачал головой.

– Ты все еще пытаешься забыть Камиллу, – размышляла я вслух, – и это может занять какое-то время, но это возможно. Не все получают то, что хотят, так?

– Лииз, я не просто хочу быть с тобой. Ты мне нужна. Такое не проходит.

За футболку он притянул меня к себе и прикоснулся лбом к моему лбу. От Томаса приятно пахло чистотой и мускусом. Даже легкое прикосновение к моей одежде вызвало желание раствориться в нем.

Я внимательно посмотрела Томасу в глаза, не в силах что-либо ответить.

– Хочешь, я скажу, что забыл ее? – проговорил он. – Я ее забыл.

С каждым словом в его голосе звучало все более сильное отчаяние.

Покачав головой, я бросила взгляд на сумеречную улицу:

– Я не просто хочу, чтобы ты это сказал. Мне нужно, чтобы это было правдой.

– Лииз. – Томас подождал, пока я посмотрю на него. – Прошу, поверь мне. Я действительно раньше любил другую, но я еще никогда никого не любил так, как тебя.