Мое сердце между строк
Шрифт:
Наконец мы добираемся до входа в лабиринт. Оливер ведет меня в центр, где ветки деревьев образуют над нашими головами балдахин.
— Это ты, — говорит он. — Это ты действительно!— он тянет меня к себе и крепко прижимает к себе.
Я думала, что знаю Оливера, потому что читала книгу так часто, но, чего я не знала, что у него на шее есть такая выемка, в которую мой подбородок входит идеально.
Что он пахнет свежим сеном. Что я совершенно ни о чем не могу думать, если мы прикасаемся друг к другу.
— Я не знаю, что происходит, —
— Нет, — отвечает Оливер. — Ты действительно здесь.
Это не вероятно. Я не могу поверить, что это сработало, — он улыбается. — Твои веснушки выглядят гораздо меньше, если твое лицо не заполняет небо.
Я закрываю нос рукой, затем еще раз прокручиваю его слова в голове. — Ты не можешь поверить, что это сработало, — повторяю я медленно. — Что ты имеешь в виду?
Оливер прислоняет свой лоб к моему. Его дыхание пахнет клиновым сиропом. — Когда я пытался выписать себя из книги, это не сработало. Так как я понял, что не смогу в скором времени покинуть книгу, я попросил Раскуллио, в рисовать тебя сюда.
Я отталкиваю его. — Что ты сделал?
— Я подумал, что так, по крайней мере, мы будем вместе.
Я знал, что с тобой ничего не произойдет. Он нарисовал бабочку, которая слетела живой прямо с холста.
— Разве мы не хотели тебя вытащить из книги? Теперь мы оба застряли здесь внутри.
И это, несмотря на то, что ты даже не спросил меня, а просто вырвал меня из моей жизни!
Оливер удивленно качает головой. — Но разве ты не сказала, что хотела бы быть со мной.
— Не таким образом, — говорю я, когда осознаю чудовищность ситуации. — А если я больше никогда не смогу выбраться отсюда?
— Как только книга откроется, она исправит сама себя, — громко думает он, но я вижу, что он не все продумал.
— И кто должен ее открыть, сейчас, когда я здесь? Книга стоит дома на моей книжной полке среди дюжины других. Кроме того, даже если ее кто-то найдет, кто сказал тебе ,что я снова окажусь в своем мире, а не исчезну полностью?
— Тогда оставайся со мной, — Оливер берет меня за руку.
— Навсегда. Это было бы так ужасно?
— Я никогда не смогла бы снова увидеть маму, — говорю я, и слезу подступают к глазам. — Она будет задаваться вопросом, что со мной случилось, и никогда не узнает правду. Кроме того, я не смогла бы сказать Джулс, что мне жаль... — я не договариваю предложение, так как задумываюсь о нашем споре. — Для дружбы нужны двое, Оливер, — повторяю я слова Джулс. Теперь я поняла их. Теперь я понимаю как это разрушительно для дружбы, если один из друзей думает только о себе. — Ты хотя бы задумался над тем, что это значит для меня, быть отправленной сюда, в место, из которого ты так хочешь выбраться? Ты даже не попытался спросить у меня разрешения. Ты хотя бы попытался подумать обо мне, прежде чем побежал к Раскуллио?
Оливер смотрит
— Я думал только о тебе.
Я еще никогда не чувствовал себя такой одинокой, хотя Оливер стоит прямо передо мной. — Ты хотел покинуть свою жизнь, — говорю я. — Но я не хотела покидать свою.
Слезы катятся по моему лицу, когда я вслепую бегу по лабиринту. Я не знаю, куда я иду, но мне стало это безразлично. Для меня все безразлично, если я не могу попасть домой.
Я заставляю себя не оглядываться, чтобы посмотреть, следует ли Оливер за мной. Я боюсь, что он сделает это.
Но еще больше я боюсь, что нет.
Мой уход из замка еще более несанкционирован,чем мое прибытие. Несколько придворных дам кивают мне, когда я подхожу к фасадной площади, и сторож предложил мне сыграть в шахматы, пожелал мне хорошего дня. Я нахожусь в королевстве, которое не мое, в мире, к которому я не принадлежу.
Как только я оставляю стены замка, я перехожу на бег. Я бегу через кулисы, которые я знаю, не останавливаюсь, чтобы рассмотреть их точнее. Все, о чем я могу думать, это моя мама, которая ждет меня в гостиной с миской попкорна. Как долго это продлится, пока она не заметит, что я отсутствую?
Пойдет ли она в полицию? И как будет объяснять там мое исчезновение? Кроме меня у моей мамы больше никого нет. С тех пор как мой отец ушел, остались только мы.
Единственный человек, которому я здесь доверяю, обманул меня. И если я не могу доверять Оливеру, у меня нет никакой причины оставаться здесь. Наверное, было глупо создать идеального Оливера в моей фантазии. Это была только игра моей фантазии.
Последствия правды о любви всегда умалчивают: Это очень больно, если твое сердце разбивается.
В центре изрезанной ущельями скалистой глыбы, которая возвышается как зуб акулы, я сажусь на морском берегу. Вдали качается корабль капитана Краббе на горизонте. Башня угрожающе возвышается наверху скалы.
Я подтягиваю колени к груди. Теперь волнующее приключение, попытка вытащить Оливера из книги, реализовало себя, так как я сама застреваю здесь, как в абсолютном кошмарном сне.
Я срываю одуванчик рядом со мной, затем закрываю глаза и загадываю: просто оказаться снаружи.
Тихий голос внутри меня говорит: "Именно этого и хотел Оливер."
Теперь я вынуждена плакать еще сильнее.
Единственный человек, который понимает, как я себя чувствую теперь, именно тот, на которого я наорала и от которого я убежала.
— Я должна вернуться и поговорить с ним, — говорю я громко. Все же, когда я собираюсь встать, кто-то хватает меня за запястье, и я кувырком лечу в море.
Объятая паникой я барахтаюсь и вращаюсь вокруг, чтобы выбраться на поверхность, но быстро опускаюсь вниз. Я кричу, и при этом вода попадает в рот. А если я сейчас утону? А если я умру здесь? В отчаянном усилии все еще спастись, я барахтаюсь еще активнее.