Мое ускорение
Шрифт:
— Прям все хотят голые гимнастические этюды выполнять? — подколол я, размышляя.
Овечкин захохотал.
— Эта твоя идея всем финалисткам подарить по два платья из последней коллекции и туфли с прочими важными для девушек аксессуарами вызвала такой интерес у людей. И одного эссе для отборочного тура мало будет! — добавил он, отсмеявшись.
— Есть предложение! — сориентировался я.
— Слушаю, — подобрался уже Овечкин.
— Без эссе нельзя никак, ведь мы не можем, политически близоруких или вообще идейно инертных комсомолок выдвигать на конкурс, это будет идеологически неверно, — уверенно начал я.
—
— Но и одного эссе мало будет, значит, добавляем для отборочного тура ещё и творческий конкурс из заключительного этапа по выбору участниц, ну что они сами захотят. Заодно пусть потренируются перед финалом. Теперь по поводу количества девушек — я и планировал для горкома одно место оставить, разве мало? — поднял я глаза на Овечкина, но тот махнул рукой, мол, говори дальше, — Неважно какой состав численный, у нас, например, олимпиады школьные по районам проходят, и что? От каждого района по три сильнейших участника выходят на городской этап, или вот конкурс был в крае — по «машинной дойке коров». Так там по одному человеку от сельхоз организаций участвовало, и неважно, десять человек в колхозе или десять тысяч. И нормально все реагировали. Ведь у больших колхозов есть возможность послать сильного, у которого больше шансов на победу, так и тут тоже.
— Ну, Толя, голова у тебя варит! Ведь на коленке конкурс придумал, а сейчас и обоснование, и изменение условий отбора за минуту выдал. Откуда у тебя это? — довольно откинулся на спинку кресла Овечкин. — В целом согласен. По поводу мест для горкома… Фонды на конкурс можно немного увеличить, скажем, будет не пятьдесят финалисток, а пятьдесят три… Или, не хватит четырех дополнительных мест?
«Вот достали мужика бабы горкомовские, видать», — подумал про себя я.
— Да, так нормально, переделывай письмо по конкурсу, и убери тот факт, что платья, туфли и прочее остаются финалисткам, а то будет у нас десять тысяч участниц, — махнул рукой начальник. — Теперь второе «но».
«Это ещё не всё, что ли?» — неприятно озаботился я.
— По жюри вопросы есть и по наградам победительницам. Ты что-то сильно размахнулся, — прояснил шеф свои сомнения, наливая себе воды из графина. — Первых трёх мест хватит, что ещё за приз «Зрительских симпатий», приз в номинации «Спортсменка, комсомолка и просто красавица», приз «Грация» или приз «Миссис Красноярска»? Это, я так понял, для замужних девушек? Так подбери нормальное русское слово!
— Ничего немного. С «миссис», конечно, поторопились, путь будет «Материнское сердце Красноярска», — предложил на ходу я. — Или вообще не допускать замужних до конкурса?
— Что ты! — чуть не захлебнулся первый. — Если надо, пусть будет и «миссис», хотя твой новый вариант названия номинации мне больше нравится.
— По жюри, я думаю, так — нужны представители от творческой интеллигенции, художник там или актёр, от спортивных организаций города, от горкома думал вас предложить, если время найдете, ещё буду я и мой помощник — воин-интернационалист Илья Недолюбко, — предложил я, проигнорировав вопрос призов.
С призами никаких проблем нет — первым трем будут путёвки в Болгарию, победительнице ещё и шубу обещала меховая фабрика города, надеюсь, норковую. И вообще, крупные организации не жмотились, но пытались выяснить заранее,
— От горкома я, скорее всего, не смогу, но кандидатуру предложу позже. Не Комлева! — видя, как я вопросительно поднял голову, успокоил меня первый.
— Ладно, по районам на отборочный тур тоже можно по одному человеку отправить от нас, и кого-то из спортивной и творческой части комсомольцев города. Списки согласуем. Иди, переделывай и оставляй на подпись, вечером подпишу, утром разошлём по районам города!
Вытираю лоб и иду к своим, обрадовать окончательным вариантом. Потом все разбежались по своим делам, я поехал с Ильёй на «Красмаш», узнать, как идут дела по детским городкам во дворы домов на новом Комсомольском проспекте. Всё уже готово было, даже катки во дворах двух домов установили, а вот детские городки я заставил переделывать. Использовать для их изготовления пластик — нет его нормального, железо — травмоопасно, оставались резина и дерево. Ну и канаты там всякие для детишек. Лично рисовал схемы по памяти, вспоминая, что там, в будущем, напридумывают, и контролировал жестко.
В общаге меня ждал сюрприз. В комнате была Людмилка и болтала с Айдарией! Сидели обе на моей кровати, попами измяв всю уставную красоту заправленной постели. Бейбута опять не было, но сейчас это не главное. Что делать с Людой? Уж очень она мне обрадовалась, кинувшись на шею и пытаясь поцеловать взасос. Это притом, что дверь была открыта, и при том, что я слышал голос Сашки в коридоре, разговаривающей с Лукарь!
— Ты как меня нашла? — промямлил я.
— Так мы с Айдарией в одной группе учимся! А ты почему вчера не пришёл в гости? — ни капли не смутившись, сдала подругу Люда.
Я, было, хотел сказать: — «А нафик приходить?», но вспомнил фамилию Айдарии и переформулировал вопрос:
— А я разве обещал? Не хотел мешать тебе общаться с родителями.
И как её выпроводить? Сейчас заглянет в гости обидчивая Сашка, и конец моей регулярной половой жизни. Эта не даст — потому что молодая и глупая, а та — потому что уже опытная и умная.
— Что ты! Ты папе так понравился! — возмутилась Люда.
— А Роберту — нет, у него сотряс, кстати, ты знаешь? — улыбнулась татарка. — Ну и синяк на пол-лица.
— Пусть радуется, что сотряс, а не ножевое, — со значением посмотрел я на сникшую Люду.
Рассказывать, как папа её босиком выбежал с ножом на улицу, ей явно не хотелось.
— Да что мы про этого дурака? — действительно сразу попыталась сменить тему девушка. — Давайте погулять сходим?
— Бейбут где? — спросил я, раздумывая как бы уговорить Люду вылезти через окошко, а не идти через вахту, где ее, возможно, будет ждать неприятный сюрприз.
— На ужине, — удивлённо сказала Айдария.
«Ай, умничка девка!» — похвалил я её мысленно.
Напомнила мне про ужин, Ленка с Сашей туда пойдут тоже сейчас и можно будет нам с Людой через вахту выйти незаметно!
— Посидите тут, я сейчас этого обжору притащу, — попросил я девушек.
Чтобы они как тараканы не расползлись по коридору, я девочек закрыл.
На ужине Бейбута утащить, пока он не доест рыбу в кляре, было невозможно, но радуюсь, видя, что и Сашка с Леной только что зашли в столовку. Значит, на эвакуацию минут двадцать у нас есть, вон они просто ещё болтают, даже в очередь на раздачу не встали.