Могила Азиса. Крымские легенды и рассказы
Шрифт:
– - Магомет!
– - воскликнул он, остановившись на верхней ступени: -- О, Магомет! Даже ты не в силах отнять мое богатство, мое золото, мое чистое, превосходное золото!
Вдруг он пошатнулся. Что-то тяжелое, жуткое с диким ревом прыгнуло к нему на спину, и острые когти впились в горло муллы.
Борьба, полная смятенья и ужаса, борьба с чем-то неведомым, обладающим сверхчеловеческою силою, завязалась в темной нише. Абдуррахман чувствовал, как его сжимают и давят чьи-то костлявые объятья, и он защищался бешено, неистово, с полупомутившимся рассудком. Два существа сплелись и барахтались, хрипя и катаясь
Черное подземелье, наполненное острыми, иззубренными и растрескавшимися в колючие звезды стеклянными лезвиями и режущей мелкой пылью осколков, приняло их на свое адское, сверкающее ложе.
Глухой крик и звон тысячи разбитых стекол прозвучал в темной глубине и тяжело охнул под гулкими сводами и в вышине огромного купола...
Ак-Мечеть похоронила последних своих первосвященников.
***
Минула короткая ночь, и в Саланчике с первыми лучами зари, розовым блеском засверкавшей в окошках белых домиков, началась обычная, ленивая и беспечная жизнь с ее маленькими заботами, радостями и огорчениями. Старухи выгоняли коров на пастбище, и стройные белые силуэты с медными куманами20 на плечах спускались к фонтанам. Две молодые девушки, закутанные в чадры, остановились у водоема.
– - Айше!
– - говорила одна, -- Вот несчастье! Я разбила сегодня кувшин с питмезом! Матушка будет браниться, -- целый день варила, и фрукты были такие свежие!
– - А у меня золотое колечко пропало!
– - Ну, тебе ничего: твой Бекир тебе три новых подарит.
– - Нет, джаным, Бекир к нам что-то перестал ходить. Вчера вечером в саду я его целый час прождала, -- не вышел, а сакля его ведь вон, как раз рядом с нашей. Только через плетень перелезть. Говорят, Фатьма ему приглянулась...
Девушка пригорюнилась.
Золотое солнце, сверкающее, ослепительное, подымалось между тем из-за ближней скалы и весело смялось всеми своими лучами в глаза молодой татарки. "Бекир придет!" -- казалось, говорило оно и вдруг заискрилось на позументах расшитой куртки всадника, показавшегося за поворотом улицы.
– - Здравствуй, Айше!
– - крикнул краснощекий джигит, улыбаясь во весь рот и останавливая на скаку своего взмыленного коня.
Девушка ахнула и прыгнула в двери отцовской сакли.
– - Держи!
– - крикнул было ей вдогонку зазевавшийся на красавицу долговязый улан, сидевший на скрипучей, тянувшейся мимо мажаре, запряженной парой рогастых волов, но целая орава быстроглазых ребятишек в красных фесках атаковала его неуклюжий экипаж. Цепкие ручонки хватались за задок и боковую решетку татарской телеги, и скоро живой цветник розовых личиков с голубыми, карими и черными глазками запестрел вдоль широкой мажары, несмотря на грозные окрики возницы, на которые отвечали взрывы звонкого, веселого, детского хохота.
1 "А-хыз!" -- так окликают друг друга татарки. Хыз --сестра, девушка.
2 Ханум -- госпожа.
3 Чаир -- огороженные куски пустопорожней земли.
4 Челебии -- мусульманское духовенство.
5 Вакуфы -- церковные земли, бедель -- денежный взнос на поклонение гробу Магомета, сулюс -- похороны.
6 Хатип--староста.
7 Яфта -- раздельный акт наследства по шариату.
8 Курбеты -- цыгане-лошадники. Цыгане в Крыму делятся по роду промысла на аюдлйев, эдекчи, курбетов и др.
9 Язма -- напиток из овечьего молока. Чебуреки -- пирожки на бараньем жире.
10 Буркун и бедаях -- сорта сена.
11 Шпанка -- овца плохой породы.
12 Хаведжи -- кофейнщик.
13 Каймак -- пенки вареного овечьего молока.
14 Мюдерис -- школьный учитель.
15 Кади--судья.
16 Шейх-Уль-Ислам -- высшее духовное лицо.
17 Шаир -- народный певец-импровизатор.
18 Татары читают Коран, не понимая его значения. Им знакома только арабская грамота, но смысл арабских слов знают даже не все татарские муллы.
19 Меджидие -- большая турецкая серебряная монета.
20 Куман -- медный кувшин красивой формы.
МУРЗАКИ
На небольшом дворике, огороженном колючим плетнем, за которым тянулся засеянный табаком пустынный чаир, стоял стройный черноусый татарин в черкеске с серебряными газырями, с кинжалом у пояса и в круглой барашковой шапочке бахчисарайского покроя. Перед ним конюх проваживал взад и вперед захромавшего иноходца, крупного и красивого, рыжей масти.
– - Нельзя ехать! Сильно хромает, шайтан!
– - Нельзя, мурзам, никак нельзя! Крепко он засекся у тебя на прошлой скачке. Не жалеешь, мурзам хорошего коня. Гляди сам: вторая неделя кровь из копыта идет. Я и мазью, и травами прикладывал, на навоз ставил -- не помогает!