Могила на взморье
Шрифт:
Майк и Жаклин направились вместе с Эдит во «дворец», где хотели закопать Юлиана. Придя туда, они увидели, что на трупе уже сидело несколько чаек, которые клевали его, кое-где даже вырвав небольшие кусочки мяса. У Жаклин случился истерический припадок, и она не смогла участвовать в их «работе».
Тем временем Маргрете позвонила в дверь к родителям Юлиана под предлогом того, что ее матери понадобились кое-какие продукты. Госпожа Моргенрот слегка удивилась такому позднему визиту, но с готовностью поспешила на кухню. Пока она собирала продукты, Харри и Пьер
Когда они вернулись к Петерсенам, Эдит поручила своему сыну выйти на лодке в море и утопить там утяжеленный камнями рюкзак. Но случилось так, что недотепа Харри по неосторожности выпал из лодки вместе с рюкзаком. Сильное течение так быстро уносило лодку, что Харри предпочел плыть к берегу. Примерно в полночь Эдит заставила всех поклясться, что они никогда не будут говорить об этой ночи, даже друг с другом. Никто из них не нарушил данное обещание.
Но тот, кто бежит от прошлого, всегда проигрывает забег.
В коридор вышел полицейский.
— Госпожа Малер? Заходите, пожалуйста.
Я встала и посмотрела на Пьера, чья судьба теперь находилась в моих руках.
Что из того, что я выяснила, могла рассказать? Труп Юлиана нашли, убийца найдена, и если закрыть глаза на то, что сделал Пьер, то его репутация, конечно, была подмочена, но, тем не менее, он смог более менее аккуратно выпутаться из этой истории. Он был вовлечен в убийство в широком понимании этого слова, но уже после того, как оно было совершено. Весь ужас этого преступления шокировал его так же, как и остальных.
Положение дел вполне можно было рассматривать и так.
Или совсем по другому.
И вот я сидела перед полицейским, которому сообщила об обнаружении тела Харри, и мое внешнее спокойствие полностью не соответствовало крайне возбужденному внутреннему состоянию. За то время, которое понадобилось полицейскому, чтобы отправить патрульную машину к «дворцу», я должна была решить, сколько информации выдать. Между вообще никакой и всей информацией не было компромиссов. Я не могла обвинить Эдит, без того, чтобы изобличить Пьера и остальных. А это в свою очередь отразилось бы и на моей жизни.
Я любила Пьера не меньше, чем днем ранее. Осознание этого должно было напугать меня, но этого не произошло. Моя и его любовь — это были факты. Разве он недостаточно извинился за свое участие в том, что произошло двадцать три года назад? Две тысячи евро для отца Юлиана, который провел последние десять лет своей жизни в действительно хорошем приюте. Мне пришла в голову мысль, что то, что он тогда пережил, настолько сильно отразилось на нем, что вызвало эту чрезмерную готовность помогать. Опекунство над двумя детьми из стран Третьего Мира, его самоотверженная деятельность для Врачей Без Границ, достойное погребение старого господина Мельхиора, нашего почтальона, которому он исполнил последнее желание.
Вдруг мне показалось, что я повсюду видела следы, оставшиеся после убийства Юлиана и дошедшие до сегодняшнего дня. Разве алкогольная зависимость Майка не была своего рода попыткой к бегству? А напряженность Жаклин, ее «помешательство» на чистоте, употребление множества таблеток и различные фобии разве
Последствия преступления, о котором они все молчали, но которое как нескончаемый крик эхом отзывалось внутри каждого из них? И, в конце концов, прямо-таки чрезмерное почитание Харри руин — кладбища Юлиана — и его профессия могильщика. Казалось Маргрете лучше всех «переварила» это преступление. По крайней мере, на первый взгляд. Но кто знает, может она каждый день, листая свои бесконечные журналы, мысленно путешествовала вместе с Юлианом по миру и увяла от того, что эта надежда никогда не осуществится.
Разве они были не достаточно наказаны? Хотела ли я нести ответственность за то, что старую, нуждающуюся в уходе женщину, вытащат из комнаты, где она готовилась умереть и переложат в тюремный госпиталь?
Глава 33
— Перейдем к Вашим личным данным, — сказал полицейский.
Я дала их ему вместе с кое-какой информацией о Харри.
Я несколько раз порывалась сказать: «есть еще кое-что, о чем Вы должны знать».
Но не смогла. Просто не смогла произнести это, при этом я по-прежнему не знала, что произошло четыре месяца назад в ночь аварии. Но действительно ли я хотела это знать, после всего этого ужаса? Не лучше ли было бы покинуть Пёль — с Пьером или без него — и поставить точку во всей этой истории?
Я была такой уставшей и сбитой с толку, что решила отложить решение.
Вся процедура в полицейском участке длилась около часа, а в конце полицейский сказал мне, что смерть Харри, скорее всего, была самоубийством. Судя по всему он умер от передозировки героина, ничто не указывало на применение силы, а в его куртке полиция нашла прощальную записку. В ней было всего одно предложение. Последними словами Харри, обращенными к миру, были: «Я больше не выдержу».
Полицейский спросил меня, знаю ли я, что он имел в виду. Однако я молчала, вела себя по принципу Вольтера, когда все, что говоришь должно соответствовать правде, но не все, что является правдой, должно быть сказано.
Пьер практически никак не отреагировал на тот факт, что я не выдала его и остальных. Он выглядел прямо-таки смирившимся с судьбой. Поначалу я подумала, что причина в том, что он в общем-то легко отделался. У убийства конечно нет срока давности, но сам он его не совершал, в лучшем случае препятствовал следствию. Употребление наркотиков тоже было давно, так что его апробация20 не была под угрозой. Да, конечно, пострадала его репутация, но для человека, который подумывает переехать или возможно эмигрировать в другую страну, это не так уж и болезненно. Тем не менее, я уже хорошо знала Пьера и не могла избавиться от ощущения, что его спокойствие вызвано другой причиной. Может ему полегчало, когда он, наконец, во всем признался, потому что больше не мог обманывать меня? Лучше всего мне бы подошло именно такое объяснение.