Могильные секреты
Шрифт:
Я наблюдала как он выходит из бара. На полпути к двери он обернулся и произнес одно слово:
— Ганимед!
Затем он просалютовал и исчез в дверях.
— Этот ушлепок совсем спятил, — сказал Хокмейстер и добавил: — В следующий раз порву его на Британский флаг!
— Леон, повторять я не буду — иди домой! — Райан поднял руку. — Нет, я не буду миндальничать. — И он поднял палец прямо к носу Хокмейстера. — Уходите! Уйдете — и вы с друзьями сможете насладится повторным показом Арчи Банкера. Останетесь — и
Иверсон и Годро вскочили со своих табуретов словно на пружинах. Хокмейстер поколебался, но пошел за всеми — ну, прямо вожак стаи бабуинов в отступлении. Когда они ушли, Райан повернулся к Шанталь.
— Что хотел Нордстерн?
— Это имя того придурка?
Она взяла свое пиво. Райан отнял бокал и поставил на место.
— Олли Нордстерн, — пояснила я. — Он журналист из «Чикаго Трибьюн».
— Правда что ли?
А хороший вопрос! Я сама поверила Матео на слово, и никогда не спрашивала документов у Нордстерна.
— О чем спрашивал?
— О планах на Сандэнс. [48]
— Шанталь, ты видимо не понимаешь всей серьезности ситуации. Ты под подозрением и судья в любой момент может отправить тебя обратно в тюрьму.
Шанталь не поднимала головы и пряди ее черных волос закрывали лицо.
— Не слышу, Шанталь, — настаивал Райан.
— Он хотел знать о мертвых девушках.
— О той, что я упоминала в тюрьме?
Она кивнула и ее кружевная бабочка закачалась.
48
Сандэнс — американский кинофестиваль независимого кино.
Я припомнила о странном вопросе Нордстерна в Фонде.
— Во время нашего интервью, помню, Нордстерн спрашивал меня о деле канализации, — сообщила я Райану.
— А откуда он узнал?
— Понятия не имею.
И снова мы одновременно подумали: «Видит ли Нордстерн связь между «Параисо» и Спектерами?»
Я снова обратилась к Шанталь.
— Как он на тебя вышел?
— Откуда мне, к черту, знать? Может следил за домом.
— И проследил до Тима Хортона.
— А вы разве не так меня нашли?
— Вы до этого встречались с ним?
— Да, бля, под спортивными трибунами!
— Шанталь?
— Нет.
— О чем еще он спрашивал?
Она молчала.
— Шанталь?
Гнев нахлынувший на нее превратил милое личико дочки посла в холодное, озлобленное лицо девочки с фотографии в посольстве.
— Мой папаша, — дрожащим голосом сказала она. — Мой знаменитый, умопомрачительный, чертов папочка! Дело не во мне. Я никогда никого не интересую.
Девушка порылась в тряпичной сумке, перекинутой через плечо, достала темные очки и надела их. В линзах тут же отразилась искаженная версия удивленной
Райан бросил монеты на прилавок.
— Твоя мать волнуется. Мы завтра поговорим.
Шанталь позволила проводить ее из бара до самого выхода. Когда мы выходили из стеклянных дверей Райан глазами указал мне на ближайший винный магазин. У ветрины стоял Олли Нордстерн, делая вид что изучает французкое Шардоне.
— Что думаешь? — спросила я его шепотом.
— Ну, в ЦРУ его точно не возьмут. Давай посмотрим будет ли он за нами следить.
Мы с Райаном направили Шанталь за угол. Она как обычно закатила глазки, но молча пошла с нами.
Нордстерн ступил на тротуар двадцать секунд после и оглядываясь поспешил на восток. У Этвотер он сменил направление и вернулся обратно.
Я видела как он остановился на Ламберт-Кросс, посмотрел на горы слева и на площадь Кабот справа. Мои глаза смотрели как его и также увидели перекресток. Тогда я и увидела мужчину в бейсболке. Он шел по направлению к Нордстерну и в руке у него был заметен 9-миллиметровый Люгер.
Все что было дальше — это просто минутный калейдоскоп движений, который я увидела в утроенном ускорении.
— Райан! — крикнула я Райану.
Он вытащил пистолет. Я толкнула Шанталь и сама упала рядом на колени.
— Полиция! — кричал Райан на двух языках. — Все на землю!
В пяти футах от нас стрелок вытянул руку и нацелил свой пистолет прямо в грудь Нордстерна.
Какая-то женщина закричала.
— Оружие! — крик прокатился по Сент-Катерин как мяч катится по футбольному полю.
Снова крик.
Воздух взорвали два хлопка. Нордстерн падает, на его груди растут два красных пятна.
На улице наверное человек пятнадцать. Большинство их них на коленях. Некоторые пытаются уползти в Форум. Мужчина хватает девочку и закрывает ее своим телом. Некоторые машины побыстрей уехали, другие, наоборот остановились. Перекресток опустел.
Стрелок стоял, немного пригнув колени, водя Люгером по широкой дуге — справа налево, слева направо. От меня он был примерно в пятнадцати футах, но я слышала его дыхание, видела его глаза под стеклами темно-синих очков.
Райан присел за стоящим на Ламберт-Клосс такси, держа стрелка под прицелом. Я даже не видела его движений со своего места.
— Стоять! — крикнул Райан.
Дуло Люгера качнулось в сторону Райана. Палец на спусковом крючке. Я прекратила дышать. Райан боится стрелять из-за риска попасть в случайного прохожего, а у стрелка таких угрызений совести быть не могло.
— Бросай оружие!
Лицо стрелка оставалось бесстрастным.
В соседнем квартале просигналила машина. Надо мной светофор сменил зеленый на желтый.
Райан повторил команду.
Желтый сменился на красный.
Вдалеке зазвучала сирена. Секунда, две, три.