Могилы из розовых лепестков
Шрифт:
— Неужели я единственная, кому кажется странным, что она носит муу-муу3?
— Нет. Нью-Йорк, должно быть, изменил её.
— Нью-Йорк не изменил её, — приглушённым голосом я рассказала Касс о нашей стычке у Астры.
Она вздохнула.
— Однажды гадюка, всегда гадюка.
Мы изучали Фейт, пока она не поймала нас на месте преступления.
— Касс, Блейк был склонен к самоубийству? — спросила я, хватая пластиковую чашку и наливая в неё кофе из термоса.
Касс провела рукой по чёлке и отвела взгляд. Снова подняв глаза на меня, она сказала:
— Да, —
— Насколько было плохо?
— Однажды утром он не пришёл на работу и не отвечал на звонки, поэтому Би послала меня за ним. Я обыскала весь дом. Его там не было, но так как его джип был там, я подумала, что он вышел на пробежку. Я вернулась в свою машину и поехала вокруг. И снова. Я продолжала звонить ему, но ответа не было. Наконец я поехала обратно к нему домой и позвонила ему в последний раз. Я слышала его мелодию звонка, доносящуюся из гаража. Я нашла его сидящим в старом «Бьюике» своего дедушки, голова откинута назад, глаза закрыты. Машина работала, поэтому я предположила, что он заснул. Но потом я увидела этот шланг, змеящийся из выхлопной трубы прямо в пассажирское окно. И вот тогда я запаниковала. Типа, я действительно запаниковала. Я позвонила в 9-1-1. Они сказали мне вытащить его из машины. Он запер все двери. Это было ужасно, Кэт. Мне пришлось разбить окно машины бейсбольной битой, чтобы открыть двери, а затем вытащить его наружу… Он весил целую тонну. Я вытащила его наружу. Я не знаю, как мне это удалось, но я это сделала.
Что-то горячее и влажное просочилось сквозь мои пальцы на рукав моей чёрной водолазки. А потом моя кофейная чашка с грохотом упала мне под ноги. Пенополистирол ещё не разлетелся вдребезги, но мне показалось, что так оно и было. Возможно, это был просто звук чего-то ломающегося внутри меня. Я бы сказала, что моё сердце, но оно не восстановилось настолько, чтобы разбиться.
Касс схватила горсть бумажных салфеток.
— Ты в порядке? Ты обожглась?
— Ты должна была позвонить мне, — прошептала я, когда она погладила мою влажную, обожжённую руку. — Я бы вернулась домой.
— Он заставил меня поклясться, что я не скажу тебе. Он заставил меня поклясться никому не говорить, но особенно тебе. Кроме того, когда кто-то твёрдо решил причинить себе вред, никто не сможет что-либо сделать, чтобы остановить его. Мне просто жаль, что ему пришлось закончить это под твоим окном. Должно быть, это было ужасно для тебя, — она бросила скомканную салфетку на бумажную тарелку. — У тебя действительно красная рука. Надо облить её холодной водой. Или положить лёд. Я пойду, возьму немного.
Я издала звук, нечто среднее между всхлипом и вздохом. Смерть Блейка была признана самоубийством, и его навсегда запомнят как парня в депрессии, который отказался от жизни.
— О, Кэт. Я не должна была ничего говорить…
Я не знаю, когда и откуда она пришла, но Фейт внезапно оказалась рядом с нами.
— Ты действительно жалеешь её, Касс? Она отказала ему, она заставила его въехать в дерево. Его смерть… это всё из-за неё.
— Прекрати это, Фейт, — пробормотала Касс.
— Это ты сказала мне, что Катори, должно быть, сказала «нет». Поэтому он перерезал себе запястье и как сумасшедший помчался через кладбище.
В ужасе я попятилась от них. До сих пор я знала, что в его смерти косвенно была моя вина. Если бы Гвен не было в его доме той ночью, Блейк не умер бы. Я и не подозревала, что мои друзья были убеждены, что его погубила безответная любовь.
Я опустила взгляд на лужицу пролитого кофе, растёкшуюся вокруг их чёрных ботинок. На это было гораздо легче смотреть, чем на укоризненные лица вокруг меня.
— Катори, подожди.
Выпалила Касс, но я выскочила за дверь, прежде чем кто-либо смог меня остановить. Я бежала и бежала, мои ботинки утопали в мягком снегу. Слякоть и грязь забрызгали мои чёрные джинсы, заставляя материал прилипать к ногам. Кровь пульсировала во мне, направляя тепло по моим мышцам. Я забыла пальто, но было достаточно тепло. Оказавшись перед домом, в котором вырос Блейк, я остановилась.
После смерти его родителей банк конфисковал его, потому что Би не могла позволить себе ипотеку. С тех пор он оставался пустым. Я пересекла задний двор к большому дубу и посмотрела вверх. Домик на дереве всё ещё был там, его крышу покрывал тонкий слой снега. Я ухватилась за верёвочную лестницу и взобралась по ней. Внутри половицы были влажными и пыльными, но я всё равно села, прислонившись спиной к стене и поджав колени. А потом я позволила всепоглощающему горю и чувству вины захлестнуть меня. Когда слезы, наконец, утихли, небо уже потемнело. Я прислонилась затылком к обшитой вагонкой стене и закрыла воспалённые глаза, наконец-то блаженно оцепенев от всего, что было внутри и снаружи.
— Твой отец ищет тебя.
Мои глаза резко открылись и уставились на Каджику.
— Что ты здесь делаешь?
Он склонил голову набок.
— Ты следил за мной?
Его голова выпрямилась.
— Нет.
— Тогда как…
— Это твоё безопасное место.
Я втянула в себя воздух. Напоминание о том, что он завладел разумом Блейка, было горько-сладким.
— Откуда ты знаешь, что мой отец ищет меня? — спросила я после долгого молчания.
— Он остановился у дома Холли.
Беспокойство вытеснило все остальные чувства.
— Он видел тебя? Он видел Гвен?
— Нет. Мы держались вне поля зрения, но слышали, как он спрашивал, там ли ты. Он казался взбешённым. Вы что, поругались?
Дыша немного легче, я снова уставилась на свои колени, которые казались особенно узловатыми.
— Все думают, что Блейк покончил с собой, потому что я не смогла полюбить его в ответ.
Тихим голосом Каджика сказал:
— Так и было.
Я резко перевела взгляд обратно на него.
— Нет, ты убил его; Гвенельда убила его.
Охотник всё ещё сидел на корточках у входа.
— Он порезал себе запястье. Гвенельда нашла его истекающим кровью в кресле. Она пыталась спасти его, Катори, она действительно пыталась, но не знала, как остановить кровотечение. Поэтому она отвезла его на кладбище и раскопала меня, — Каджика придвинулся ко мне на корточках, как всегда босиком. — Гвенельда думала, что если бы она использовала его жизнь, чтобы разбудить одного из нас, в некотором смысле, она бы спасла его.