Шрифт:
Часть 1
Что заставляет людей сделать тот самый последний «роковой» шаг? Шаг прямиком в неизвестность.
Наверное, чаще всего, это абсолютное опустошение, когда внутри уже ничего не остаётся, ни боли, ни, уж тем более, сожаления. Вы больше не являетесь человеком, ведь от человека у вас остаётся только оболочка, и та…не в лучшем состоянии.
А пустота же внутри разрастается всё больше, хотя, казалось бы, куда ещё… Но она растёт, превращаясь в непроглядную мглу из которой вы вряд ли сможете выбраться.
И понимая это, вы,
Виктория тоже просто хотела свободы.
Какое забавное слово «свобода». Такое простое и сложное, такое близкое и далёкое… Как жаль, что для достижения свободы, порой, приходится идти на крайние меры.
Виктория смотрела на звёзды в ночном небе, восхищалась их красотой и чувствовала покалывание в лёгких от холодного осеннего воздуха. Она ждала, ждала того момента, когда поймёт, что готова. Водная рябь внизу была похожа на жидкий обсидиан, а свет звёзд на сотни ярких светлячков.
Конечно, многие скажут, что умирать молодой, это глупо и неправильно, что, наверняка, всё можно исправить.
И Виктория тоже так думала, надеялась до последнего, даже приняла факт неизбежного. И всё же, когда вся твоя жизнь становится продиктована кем-то или чем-то другим, ты захочешь иметь хотя бы какое-то право выбора, даже если этот выбор многие сочтут неправильным.
Полная луна в тёмном небе словно следила и ждала, а ветер так и вовсе подгонял закончить всё побыстрее.
Единственное на что надеялась Виктория, что ни одна живая душа не посмеет испортить столь особенный момент. Но судьба злодейка, как всем нам известно, очень любит вставлять палки в колёса наших грандиозных планов. Лишь одному богу известно, что, помимо ещё несостоявшегося самоубийцы, на мосту, в час глубокой ночи холодной промозглой осени, мог забыть, грубоватой наружности, темноволосый мужчина средних лет.
– Ты коли прыгать собралась, то тапки оставь. Я себе заберу. – он перелез через мостовую ограду и встал в паре метров от Виктории, затем поправил съехавший в бок шарф. – Негоже добру пропадать.
Виктория огляделась, не понимая откуда мог взяться странный мужик. Она чётко помнила, что на мосту никого не было, да и ходят здесь редко.
На бледном, но грязном лице мужчины сияла весёлая улыбка, а внешне он был похож на самого обычного бездомного бродягу. Сальные тёмные волосы средней длины, редкие морщины, потёртая временем одежда и рваные кожаные ботинки. Хотя, судя по крепкому телосложению, нельзя сказать, что он недоедал.
Виктория крепко держалась за перила, но немного вздрогнула, когда мужик бегло взглянул вниз и свистнул.
– А неплохое местечко ты выбрала. – заметил он и взглянул на продолжающую молчать девушку. В его глазах она казалась слишком хрупкой, такая точно не выживет после падения.
Да если говорить честно, выглядела она крайне необычно. Мужчина нередко слышал о самых необычных расах и, похоже, ему довелось встретиться с одной из них. Тело девушки полностью покрывала коричневатая плотная чешуя, от макушки до кончиков пальцев. Редкие чёрные волосы были собраны в хвост и усиливали ощущение чего-то мрачного и печального. Её серые глаза скорее были похожи на стеклянные, они совсем не излучали жизни. Но, даже взглянув в них, мужчина осмелился продолжить их необычную беседу.
– Отчего нынче вообще с мостов прыгают?
Виктория недоверчиво сузила глаза, ещё раз посмотрела вниз, а потом снова на мужчину.
– Что-то серьёзное видимо. Безответная любовь?
По немигающему взгляду стало ясно, что он не отгадал.
– Ну, всякое в жизни бывает. – заключил мужчина. – Я тебя не осуждаю, ты не подумай. А ты, кстати, чего именно Ларувинский мост то выбрала?
Виктория была совсем не против, напоследок, ответить на пару вопросов своего, последнего в жизни, собеседника.
– Вид…красивый…
– Да, вид и впрямь красивый. – подтвердил мужчина и глубоко вздохнул. – Вообще мне просто было интересно узнать причину. Да и не особо ты разговорчивая, если честно.
– Не люблю…
– Не любишь болтать? – уточнил собеседник.
Виктория тихонько кивнула.
Мужчина что-то продолжал говорить про несправедливость мира и законы жизни, а Виктория чувствовала, как ей это всё надоедает. Ей поперёк горла стояло, что все видели в ней только уродца в чешуе, что она не заслуживала ничего, кроме взглядов презрения и постоянных оскорблений.
– Эй, малая, ты это чего? – забеспокоился бродяга и попытался подойти.
Но девушка напротив помотала головой, словно говоря этого не делать.
Невооружённым глазом было видно, что она окончательно решилась.
– Ты знаешь, в жизни разное бывает, много всего хорошего есть. – продолжал говорить мужчина, стараясь удержать её от решения навсегда распрощаться с жизнью, пока он сам медленно подбирался ближе. – Я у тебя чего вообще реально хотел спросить, аж сюда залез…
Виктория промолчала, она почти не слышала. Она обратила внимание только, когда голос мужчины прозвучал уж слишком близко.
– Ты серьёзно прыгать собралась?
В какой-то момент она подумала, что мужик ей померещился и его слова, что теперь отзывались в ушах эхом, лишь плод больной фантазии. А голос звучал всё громче и громче, словно пытаясь достучаться, пытаясь добиться ответа. Но Виктория сделала вдох поглубже и отпустила мостовую ограду, давая телу насладиться свободой падения.
Последним, что она видела, было – звёзды, мост и лицо мужчины, чьи глаза сияли алым светом. А потом…потом была только тьма, но совсем иная, не та к которой Виктория была готова.
Если прислушиваться к себе, то можно было почувствовать её пульс. Она была живой настолько, насколько это вообще возможно. Всего ничего, и вот, она уже на кончиках ваших пальцев, проникает через кожу, стремится дальше по венам и капиллярам, прямиком в кости, прямиком в самое нутро.
***
Её разбудил щебет птиц и холод от промокшей одежды. Тело затекло, но это никак не помешало сесть, ведь лежать лицом в песке было уж слишком неприятно. На горизонте виднелись первые лучи утреннего солнца, окрашивающие небо в яркие красные тона.