Могущество и честь
Шрифт:
— Понимаю. Вернусь.
— Хорошо. У тебя будет не слишком много времени. Чтоб собрать здесь армию и подготовить её, мне и моим людям понадобится не меньше месяца. Вот это время у тебя и будет.
— Достаточно.
— Перед отправлением познакомишься со своим подразделением. Вот его старший сотник — Ильсмин. Твой Аканш тоже здесь. Теперь у тебя будет пять сотен, а не две, как раньше. Осваивай.
— Слушаю, госпожа.
Я с любопытством посмотрел на нового подчинённого. Удивило меня в первую очередь то, что опытный боец и командир, весь изрисованный шрамами, как
Если всё именно так, то его соображения на мой счёт чрезвычайно льстят.
Аштия привыкла ценить своё время, и, сказав мне всё, что собиралась, без особых церемоний указала на дверь нам обоим. Ей наверняка ещё нужно было решить кучу вопросов. Следуя неписаному, а также, как выяснилось, вполне себе интернациональному правилу, Аштия при всём её доверии дозволяла мне присутствовать лишь при обсуждении дел, имевших ко мне непосредственное отношение. Она всегда посвящала в суть любого задания только его исполнителей или своих советчиков. И её резоны тут имели весьма опосредованное значение. Сохранение ли это тайны или иные соображения — неважно. Таков уж был установленный ею порядок.
— Правду говорят про господина офицера, что он — чужак? — в лоб спросил меня Ильсмин, как только за нами закрылась дверь кабинета госпожи Солор.
— Правду. Тебя это настораживает?
— Наоборот. Свежий взгляд всегда хорош. Если её светлость считает правильным дать господину офицеру полутысячу, значит, господин знает, что такое дисциплина. Значит, проблем возникнуть не должно.
— До сего момента я освоил только одно нерушимое правило местной воинской дисциплины — задание должно быть выполнено. Как угодно.
— Крайне полезный опыт, — усмехнулся сотник. Он усмехался с трудом — мешали шрамы. Кстати, они его совершенно не уродовали, и понять, почему так, я не мог. Это ж надо было исполосовать человека так густо, но при этом так удачно!
— Сколько мне потребуется времени, чтоб познакомиться с новыми отрядами?
— От одного дня и до полугода.
— Сдаётся мне, полугода у нас нет в любом случае.
Я осторожно присматривался к сотнику, он почти так же примеривался ко мне. Воевать вместе — не шутки, нам предстояло рисковать жизнью плечом к плечу, тут вдвойне важно, как это говорится, сойтись характерами.
Цитадель Кольца Солор занимала большую часть бухты и кусок акватории. Посмотрев на мощные каменные постройки, нависающие над игривыми морскими волнами, я решил не спрашивать, как это можно было возвести и как удаётся это поддерживать в приличном состоянии десятилетиями и столетиями. Магия, наверное, что ж ещё? Чудесный, своеобразный город включал в себя буквально всё, что только могло потребоваться благородному семейству в мирной жизни или во время боевых действий.
Одно оставалось для меня не очень понятным.
— Как можно защищать такую громадину во время штурма?
— Как водится. Всё продумано. У господина офицера нет опыта штурмов?
— Опыт участия в штурмах
— Я слышал, господин офицер специализируется по особым заданиям.
— Можно и так сказать. И лучше на «ты». Я с Аканшем (это мой заместитель и командир первой сотни моего отряда) привык без церемоний общаться, если рядом никого из подчинённых.
— Понял. С нашим удовольствием, — но и этот сотник не был сколько-нибудь удивлён. Наоборот, бессознательно продемонстрировал облегчение. Он явно ждал, когда я это предложу.
Наверное, в армии Империи так принято у начальства, стремящегося построить с подчинёнными не только лишь строго продиктованные уставом отношения. А ведь невозможное от своих людей можно требовать лишь вне рамок устава, это везде так. И получить это невозможное удастся лишь в том случае, если будет на то их добрая воля.
Мне показали арсеналы, казармы и тренировочные залы, где, впрочем, занимались только бойцы элиты. Те, что попроще, тренировались за пределами стен Кольца, учились сводить строй в разных вариантах — никому из них люди Аштии не позволяли проводить время в праздности.
Я и сам с удовольствием бы потренировался (не в строю, конечно, а индивидуально), но мне за пару дней предстояло сделать то, на что обычно отводится по меньшей мере месяц — познакомиться со своими новыми солдатами и офицерами. К счастью, Аканш и Элшафр тоже были здесь, они должны мне помочь. И, разумеется, не отказались.
— Было бы у нас побольше времени, распили б мы кувшинчик, — проворчал я, хлопая Аканша по плечу. — За встречу.
— Надеюсь, доживём до кувшинчика, командир, — весело отозвался мой зам.
Он явно был рад видеть меня живым и здоровым, так сказать, в полной комплектации. И хотя наше общение по большому счёту свелось к выяснению деловых вопросов и знакомству с младшими командирами новых сотен, в нём вдруг проявилось множество оттенков, которые демонстрировали мне дружелюбность и уважение моего зама. Искренней приязни можно добиться только от друга, неважно, подчинён он тебе по службе или нет. Искренняя приязнь оказалась для меня во много раз важнее, чем безусловная готовность повиноваться. В своём отряде я не был чужаком, а это говорит о многом. Очень о многом.
А ближе к вечеру меня познакомили с вершником, с которым мне предстояло добираться до Мурмия, родины моей жены. Как и большинство собратьев по профессии, он держался уверенно и свободно, и в ходе нашего общения не беспокоил себя мыслями о моём статусе, моей близости к особе её светлости Аштии Солор и прочей ерундой. Вот они, подлинно элитные войска — местная авиация, бойцы на особом положении, могущие себе позволить уверенный тон даже с офицерами. Собственно, устав молчал на тему особых прав, но в реальности никто таковые не оспаривал.