Мои? чужои? король
Шрифт:
И ты не смей назад оборачиваться.
С Богами рассчитаешься сама.
А если задумаешь дурное — будешь взята дланью владыки боя…
И вот странно, но хоть девица была далеко, дернулась, как я сказала последнее слово. А потом сжала поводья, опустила голову и скрылась в темноте хода, соединяющего внутренний двор с внешним сквозь всю каменную стену.
Я же накинула капюшон и спрятала замёрзшие руки под меховую
— Интересная песнь…
— Полагаю, и ты таких немало знаешь, — сказала осторожно, поворачивая к нему лицо, — Разве можно разубедить меня, что ты колдун?
Всмотрелся.
А потом заявил с внезапной улыбкой:
— Знаешь кого на Севере называют колдунами, считая, что кипящая кровь у мужчин проявится лишь в одном случае?
— Кого? — удивилась.
— Тех, кто женился на колдунье.
Он нашел мою руку среди меховых отворотов и повел в замок.
ГЛАВА 6
Вот владык потомок
Королей убивших
Не исчислить подвигов
Эгиля в многих битвах
Мы клянемся, ворон,
Щедрый — мы не знаем
Кто б с тобой сравнился…
Только Королева…
— …и Север… — уверенный продолжал длинную речь ярл Клепп, в благодарность за мое спасение ставший гласом сегодня.
— Север… — повторило множество людей, собравшихся в зале. Моих людей.
— … и каждый его житель…
— И все мы…
— … принимают новую кюну. И корона её…
— Символ власти и величия…
— …знаменует новую жизнь…
— И её преемственность…
— …как Королевы Льдов.
Прочищаю незаметно горло и говорю уверенно:
— Принимаю волю Севера и короля… как проявление высшего уважения к себе
Ворон сам водружает мне на голову тяжеленную корону.
Я успеваю её рассмотреть внимательно прежде — все это время она лежит у меня перед глазами на его щите, поблескивая натертыми боками и синевой огромных сапфиров, которые превращают обычное украшение в повод для зависти или убийства.
Столь яркая, что превращает черный круг в Ослепляющий и гладкий как зеркало щит, который выковал однажды младший из богов в своей кузнице, чтобы и в самом деле отражать нападение противника.
Я тоже в синем тонком платье — цвета теней на снегу. И немного дрожу — и от холода, и от внутренней дрожи…
Не потому, что я не заслужила.
Не потому, что я не знаю, как действовать дальше.
А потому, что моя жизнь восходит новой луной.
Та, что была дочерью
Становилась королевой, способной праздновать жизнь и преображать мир вокруг. Не сразу. Не быстро. Мне понадобится огромное терпение и сила, чтобы стать частью этой природы, но именно сейчас мне подумалось, что я в самом деле этого хочу. Не из вынужденных обстоятельств.
Стать частью, чтобы стать, наконец, целостной. И принять на себя подобающую роль рядом с мужчиной, который обрел абсолютную власть в виде ответственности за людей и процветания его… моей земли.
Эгиль накидывает на меня тяжелый меховой плащь и ведет за руку к центральному столу, почти прогибающемуся под тяжестью дорогих блюд и выложенной на них еды.
На стол пока не смотрю…
Ледяной король поднимает первый кубок за свою королеву, а потом спрашивает чуть насмешливо:
— Моя корона интересует тебя будто больше, чем еда и поздравления.
— Вдруг это первый и последний случай, когда я её увижу? — не остаюсь внакладе.
Плечи его вздрагивают от смеха:
— И то верно. Спрашивай, моя королева. Я вижу такой пламень любопытства в твоих глазах, что даже твои огненные волосы меркнут по сравнению с ним.
— Это правда… что в кристаллах заключены сердца твоих врагов? — смотрю на него пытливо.
И снова усмехается.
— Так вот о чем говорят в долинах? Неужто в такие глупости можно поверить?
— Мы не глупцы! — злюсь немного.
— Ты — нет, — он смотрит как-то… по доброму даже. Но тут же мрачнеет, в одно мгновение, как может только Ворон — будто воронья тень простирается над освещенной солнцем землей, — Каждый кристалл — напоминание о тех, кто стал моими врагами.
— В прошлом или будущем? — не могу не спросить.
— Я же говорю… ты не глупа, — уходит он от ответа, и я, чувствуя, что и верно иду по тонкому льду, чуть меняю направление.
— Ты потому не взял короны побежденных?
В долинах редко создавали знаки королевской крови. Если кто побеждал другую крепость и землю, и обнаруживал там поистине драгоценный обруч, так с удовольствием носил и передавал по наследству. Как и добротный шлем убитого храброго воина. Тем удивительней мне было то, что для меня создавали мою собственную корону.
— До Сумерек богов и портки убитого короля было не зазорно натянуть, — скривился Ворон, — Но я решил, что мне нужно что-то большее, чем очередная корона раздора. Нам…
От этого «нам» теплеет внутри сильнее, чем от южного вина, что достали по особому случаю. Я чуть смущенно пригубляю немного и отворачиваюсь, наконец, к еде.