Мои калифорнийские ночи

Джолос Анна

Молчу.

— Она мне нравится….

Смотрю на него, и он поворачивается. Вскидываю бровь. К чему мне эта информация?

— Даже больше, чем нравится. Я её люблю…

Не знаю, что происходит, но эти его слова меня не на шутку выбешивают. Влюблён в неё? Это что ещё за чушь? Текила в голову ударила?

— Ты же её дружок, с каких пор вдруг воспылал чувствами? — замечаю я, прищуриваясь.

— Давно уже, если честно, — он поднимается с постели и садится. Придвигает к себе поднос с виноградом. — Дружба с ней для меня уже невыносима… Ну знаешь, я всё

время хочу смотреть на неё, слушать её голос, звонкий смех, целовать, касаться волос…

— Притормози, придурок, — прошу я, сжимая стакан всё сильнее. Того и гляди лопнет… Этот его монолог вызывает приступ неконтролируемого гнева. Что за дичь он мне говорит?

— Чёрт, прости. Мне действительно стоит заткнуться.

Да, ты прав, это — верное решение.

— Я забыл, что как ни крути, она тебе почти сестра…

Снова молчу, допивая алкоголь. А он всё никак не может угомониться.

— Как думаешь, Рид, есть шансы? Я нравлюсь ей хотя бы немного? — смотрит на меня щенячьим взглядом, и, клянусь, что даже отсюда вижу, как в его глазах загорается надежда.

— Мне откуда знать, что в её глупой голове, — чересчур резко отвечаю я.

Память совсем некстати подбрасывает картинку той ночи в моей комнате.

Мой вопрос: «Так значит тебе нравится Ричи?»

Губы пробуют на вкус её нежную кожу.

Дрожит, выгибается в ответ и произносит это своё «дааа». До сих пор превращающее мои мозги в кашу…

Глава 57

Дженнифер

Вот что я поняла. Даже если в гипсе всего пару пальцев, это — всё равно значительно снижает работоспособность. И если прогулку с Акселем осуществить не проблема, то всё остальное — трындец.

— Мать твою! — ругаюсь и рычу от злости.

— Ты решила лишиться пальцев и на второй руке тоже?

Брукс вздёргивает бровь и смотрит на то, как я заливаю деревянную дощечку своей кровью. Молча ставит на стол аптечку, достаёт оттуда пластырь и протягивает мне. Я забираю из его рук полосочку, буркнув под нос тихое «спасибо».

Он поднимает нож со столешницы и в два счёта открывает несчастную банку кукурузы, необходимый ингредиент для моего салата.

— Это что ещё за грёбаный список дел? — снимает с холодильника записку, оставленную Грейс.

— Давай распределим обязанности, — высыпая содержимое банки, предлагаю я.

— Ладно, фрэнки, траву косишь ты!

Я поворачиваю голову в его сторону. Насмехается надо мной, ну конечно! Я по дому-то еле передвигаюсь до сих пор… Да ещё это «Фрэнки». Макс итак достал уже с этим прозвищем!

— В магазин съездить можешь? — нехотя прошу я. — Не хочу пугать посетителей своим разукрашенным видом.

Кивает и надкусывает яблоко, открывая холодильник. Пока разглядывает содержимое, я разглядываю его. Полдень, а он только проснулся. Волосы взлохмачены, на щеке след от подушки.

— Тут даже мыши повеситься не на чем, — заключает он и захлопывает дверцу.

— Я список надиктую,

пока ты будешь в дороге.

— Ну валяй, фрэнки.

Начинаю закипать словно чайник на плите.

— Хватит меня так называть, тебе что пять лет? — недовольно выговариваю, насупившись, как маленькая обиженная девочка.

Этот придурок хохочет. Забирает бутылку воды со стола и натягивает на голову кепку New Era. Прожигаю взглядом его спину и снова лезу почесать гипс. Достал уже! Быстрее бы снять.

Принимаюсь за дело. Записываю голосовое сообщение, заглядывая по очереди во все шкафы. Пытаюсь изъясняться чётко, детально и по делу. Перепутает ещё!

— Смит, тебе надо работать с олигофренами*, — присылает он в ответ, намекая на то, что я перестаралась.

Спустя полчаса приходит фото корзины, и я тут же засыпаю его новыми голосовыми. Выбрал всё самое дорогое, игнорируя продукцию тех фирм, что я просила. Такое ощущение, что выбешивает меня специально. Пока вежливо прошу заменить некоторые товары, он присылает неожиданное фото с надписью «невеста моя». С экрана на меня смотрит та самая девчушка-гусеничка Дрю. Сегодня на ней от костюма только задорный ободок. Она придерживает пальчиками край милейшего беленького платьица и улыбается, демонстрируя отсутствие переднего зуба. Брукс сидит рядом и косится на неё с комичным выражением лица. Обалдеть, вот это совпадение!

Я не могу сдержать улыбку, глядя на этих двоих. От созерцания фотки отвлекает настойчивый стук в дверь. Иду в гостиную, смотрю на экран, отображающий запись с камер наблюдения и открываю дверь.

— Привет, прогульщик!

Сначала в дом «заходят» цветы, а потом уже сам гость. Растерянно моргаю, глядя на букет белоснежных роз.

— С выпиской, Дженна! Вчера не успел подготовиться, — смущаясь, произносит блондин.

— Да не стоило, Ричи! — улыбаюсь. — Спасибо!

— Нравятся? Или…

— Очень красивые, пойдём, надо поставить их в вазу.

Мы проходим в дом, и Аксель тут же несётся поприветствовать друга.

— Гляди, он заценил мою новую куртку, — смеётся Исайя, нацеловывая пса в мохнатые щеки. — Дороти тоже всегда мне радуется.

Я хихикаю, вспоминая потешную курицу, из которой Ричи умудрился сотворить домашнего питомца.

— Они так и не поладили с петухом?

В день его рождения Брукс и Лерой выкатили в зал огромный торт, но вопреки ожиданиям Исайи, выпорхнула оттуда вовсе не стриптизёрша, а самый настоящий представитель пернатых. Идиоты…

— Рональд, его зовут Рональд, — деловито сообщает блондин. — Нет, пока воюют.

— Ты почему не в школе? — учительским тоном спрашиваю я, набирая воду.

— Тебя хотел побыстрей увидеть. Если честно, я проснулся в девять, но подумал, вдруг ты ещё спишь, — пожимает плечами, и губы растягиваются в улыбке.

— Ну ничего себе, так на тебя не похоже, — смеюсь и ставлю вазу в центр стола, аккуратно расправляя бутоны. — Расскажешь, где вы пропадали?

— Ездили к сестре в Вашингтон, — хмурится он, и на лбу от этого жеста залегает несуществующая морщинка.