Мои питомцы и другие звери
Шрифт:
Нужно сказать, что ученым давно известны пагубные последствия близкородственного размножения, но не было сделано ни одной попытки изучить генетический фонд у какого-нибудь вида животных, живущих на воле. Для этого необходимы очень сложные, длительные и дорогостоящие исследования. К тому же сравнительно недавно разработаны методы подобных изысканий. Впервые такому изучению решено было подвергнуть гепардов.
Гены, как известно, сосредоточены в специальных клеточных органеллах — в хромосомах, находящихся во всех клетках организма. У каждого вида организмов свое, только ему присущее количество хромосом, но почти всегда четное, так как любой организм половину хромосом получает от отца, а вторую половину
Тогда у тех же животных изучили другие белки, взятые из различных органов и тканей организма. Оказалось, что из 155 проверенных белков только пять были представлены в двух или трех вариантах. Это удивительный результат. Он говорит о поразительном генном однообразии. Даже в лабораторных условиях, в течение многих лет осуществляя близкородственное скрещивание животных и отбор генетически одинаковых особей, такого единообразия белков добиться бывает нелегко.
Есть еще один надежный способ выявить наличие генетического единообразия. Как известно, нельзя переливать кровь одного человека другому, не установив совместимость их крови. У людей имеются четыре группы, и, если любому из нас перелить кровь неподходящей группы, произойдет непоправимая трагедия.
Еще большие сложности возникают при попытках хирургическим путем пересадить больному органы или ткани, взятые от другого субъекта: почку, сердце, печень или кожу. Если пересадить кусочек кожи, взятый у человека с бедра, на его плечо или лицо, он прекрасно приживется, а вот кожа другого субъекта уже через несколько дней или недель будет отторгнута. Точно так же реагирует организм на чужую почку или сердце. Чтобы этого не произошло, стараются подобрать для пересадки такой орган, белки которого как можно меньше отличались бы от белков тела больного, которому его собираются пересадить. Однако полной идентичности белков тела пациента и пересаживаемого органа обеспечить никогда не удается, так как по-настоящему совместимые ткани встречаются только у одной пары людей из 10 тысяч человек. Приходится с помощью специальных медикаментов подавлять негативную реакцию организма, чтобы он перестал отторгать пересаженный орган, но все равно по прошествии какого-то времени этот трансплантат не сможет функционировать.
Тест на совместимость тканей применили и к гепардам. У шести зверей было взято по два небольших кусочка ткани. Один из них подшивали вновь тому же животному, а второй пересаживали другому зверю. Ожидалось, что, если операции будут произведены правильно, собственные кусочки кожи приживутся у всех животных, а чужие, — как это происходит у других кошек, через десять — двенадцать дней будут отторгнуты. Однако предположения ученых не оправдались: у всех шести гепардов и свои, и чужие кусочки кожи прижились одинаково хорошо, и даже через четыре недели не обнаружились признаки отторжения. Эти результаты еще раз подтвердили удивительное генетическое однообразие гепардов.
Итак, проведенные исследования показали, что, как бы мы ни охраняли гепардов, какие бы благополучные условия для их жизни ни создавали, эти животные, как и панды, обречены на вымирание. Только наука сможет прийти на помощь терпящим бедствие животным. У зоологов есть некоторая надежда на то, что судьба гепардов сложится не
Сигнал бедствия принят. Но сможет ли человечество оказать реальную помощь этим прекрасным созданиям природы?
МУРАВЕЙ КРУПНЫМ ПЛАНОМ
ДОМ
Муравьи — самые многочисленные обитатели нашего северного леса. Куда бы мы ни пошли, обязательно встретимся с ними, их постройками, с другими следами их присутствия.
Большинство животных начинают подумывать о доме, когда приходит время обзавестись семьей, а маленькие муравьишки постоянно живут в огромных многоэтажных домах, из поколения в поколение используя одни и те же фундаментальные постройки.
Для возведения дома необходима подходящая строительная площадка. Во влажном тропическом лесу жилища строятся в кронах деревьев или выгрызаются в толще древесных ветвей и стволов. У подножия деревьев дом воздвигать нельзя: слишком сыро. Чем климат влажнее, тем выше в кроны забираются строители.
В пустынях, саваннах и выжженных солнцем степях сырость муравьям не угрожает, но там слишком жарко. Поэтому домом служит пещера, в которой муравьиным детям не угрожает опасность перегреться. Такие подземные жилища, не имеющие надземных сооружений, встречаются и у нас на севере. Муравьи выкапывают их на вытоптанных проселочных дорогах, на голых, прогретых солнцем южных склонах холмов. В лугах простые пещеры не годятся: в дождливую погоду заведется сырость. Здесь насекомые над входом в свою пещеру строят земляные холмики.
Земляной муравейник сооружается одновременно с подземным лабиринтом из выносимой оттуда земли. Если объем земляных работ велик, как это бывает у южноамериканских муравьев листорезов, создающих на глубине нескольких метров большие полости, на поверхности быстро вырастает земляной холмик. Когда он станет достаточно высоким, строители прокладывают сквозь него ходы. Выносимые на поверхность комочки земли они бросают на стебли растений, и холмик в конце концов превращается в поросшую травой кочку, укрепленную изнутри проникшими в нее корнями.
Чтобы земляной муравейник стал прочнее, строители укрепляют его глиной или влажной землей, а когда она подсохнет, заделывают трещины и штукатурят поверхность своим пометом. Своды земляных домов должны быть надежными, так как муравейник буквально заполнен полостями и соединяющими их проходами. Использование глины делает жилище влагонепроницаемым. Мексиканские муравьи долиходерины строят свои дома на отмелях и пляжах. Когда начинается прилив и море заполняет их постройку, они забираются в свою «крепость», закупоривают входы и терпеливо дожидаются отлива.