Мои сводные монстры

Блэк Дана

И тем неожиданнее смешок, с которым он ерошит черные волосы.

– Алиса, ты ревнуешь что ли?
– он делает шаг ко мне.
– Львица.

– Что за бред, - пячусь.

– Люди сначала спрашивают, - он крадется на меня.
– А потом угрожают порчей имущества. Я с мамой разговаривал.

– Врать не надо.

– Я не вру.

Он говорит это так просто. Верю безоговорчно, нельзя обманывать с таким самодовольным лицом, а он точно доволен, тем что я тут сцену ревности устроила, я ведь и, правда, готова

была, что-нибудь здесь поколотить.

Останавливаюсь. Позволяю ему приблизиться, задираю голову и смотрю в его смеющиеся глаза.

– Давай это сюда, - Ник забирает у меня фотоаппарат, откладывает его на стол. Руками обвивает мою талию, прижимает к себе. Я жар его тела сквозь плед ощущаю, послушно шагаю обратно к дивану.

Пюхаюсь в подушки.

Он рядом, садится на корточки. Задумчиво рассматривает меня, его пальцы касаются моих волос, отбрасывают с плеч.

– Не бойся, - повторяет он привычным тихим голосом и стягивает с меня одеяло.
– Я не знал, что ты такая собственница, - ладони спускается к талии, и слегка тянет меня на себя, заставляя оторваться от спинки дивана.

– Я не собственница, - выдыхаю ему в плечо.
– Просто некрасиво. Когда так.

– Конечно. Бессовестно просто, - соглашается Ник.
– Но к маме ревновать ведь не будешь? М-м, - он трогает меня, ладонями ведет по голой спине, - какая у лапушки кожа нежная, - его голос льется, как крепкое вино в кровь, его черный взгляд горит голодным блеском. У меня кружится голова. Он нащупывает застежку бюстгальтера.
– Это тоже снимем. Голенькую тебя пофоткаем.

– Подожди, - вяло перехватываю мужские руки. Рукава его рубашки закатаны, кожа смуглая, покрыта темными волосками. На контрасте с моей белоснежной - это зрелище, от которого оторваться сложно.

Я будто из фарфора, хрупкая, а он взрослый, сильный, змей-искуситель, знает, что делает со мной, и улыбается, так соблазнительно-порочно.

– Пару фотографий, Алиса, - его пальцы подцепляют застежку. Слышу тихий щелчок и вздрагиваю. Лямки соскальзывают с плеч, чашечки больше не сдерживают потяжелевшую грудь.

Его губы касаются шеи. И одним рывком он сдирает с меня бюстик.

Глава 19

Успеваю глотнуть холодного воздуха, и его рот тут же накрывает мои губы.

Он целует. А словно языком гладит, так нежно, цветы рисует, прервывается, чтобы шепнуть.

Кое-что.

Это как обман слуха. Его шепот сбвичивый, искренний, ласковый.

Я слушаю. Что он с первого взгляда влюблен, с прошлой ночи, когда я в клубе на него налетела и даже не посмотрела, не заметила, а он только увидел меня - и пропал.

Он целует глубже. И будто бы музыка играет, на трех его словах “я просто сражен”.

А потом резко, словно пленку зажевало, все обрывается. И Ника грубо отрывают от меня, швыряют

на стол.

Ветер - лед, я будто в прорубь нырнула. Припухшими губами хватаю воздух и натягиваю на плечи плед.

Со стола падает фотоаппарат. И стаканы с коктейлями со звоном бьются о дощатый пол, в сторону летит книга.

Поднимаю глаза.

Арон стоит рядом, и такое у него лицо - зверское, он сейчас на того самого адвоката дьявола похож.

Антисоциальный. Жесткий, хищный, бесчеловечный.

– Какого черта, Николас, - хрипло спрашивает он и смотрит на младшего брата.
– Чего из моих слов ты не понял?

– Ты красавчик, конечно, - Ник поднимается и отряхивает облитые “Сексом на пляже” синие джинсы. За ремешок тянет с пола фотоаппарат.
– Лапушка, - зовет меня.
– Вот как надо действовать. Не угрожать, а сразу ломать. Арон, это мой рабочий инструмент. Ты что сделал?
– он со смешком рассматривает разбитый аппарат.

Он так невозмутим. Он будто не замечает тяжелого взгляда старшего брата.

– Вниз спускайся, - Арон, не глядя, за руку поднимает меня с дивана.Ощупывает мою юбку и достает из бокового кармашка ключи от Бентли.
– На парковке жди.

– Тут кофточка моя.

– Я принесу.

– Сама возьму.

– Алиса, - он рывком останавливает меня, когда я делаю шаг к другому дивану. Разворачивает к себе и встряхивает за плечи, и плед едва не падает на пол.

Исподлобья смотрю на этого зверя-мужчину и невольно цепляюсь в одеяло.

– Вниз спустись, - повторяет Арон тихо, и мне спорить не хочется, его тягучий голос словно яд в уши по капле падает.

Вырываюсь и шагаю к дверям.

Кутаюсь в плед и спускаюсь на лифте.

Губы до сих пор пощипывает от поцелуя. И слова Ника в памяти горят.

Я ведь сама прошлой ночью о нем думала. Как о настоящем мужчине, защитнике, и казалось, что мне надо было весь этот путь пройти - сауну и Арона, спецприемник и Виктора.

Чтобы потом оказаться в клубе. И встретить Ника.

И вот…

Выхожу на парковку, шагаю к красной машине старшего Рождественского.

Они мне голову сегодня задурили, Арон и Виктор, авторитетом задавили и животными повадками. Эти дикари сразу себя показали, один озабоченный медведь, и второй изменщик.

А Ник…

Хлопает дверь тамбура, и я оглядываюсь, шмыгаю носом.

Арон пересекает парковку. Походка широкая и медленная, руки в карманах брюк, и большие пальцы наружу. Прямые волосы зачесаны назад, и на лоб спадает темная прядь.

В руках моей кофточки нет, он ее забыл.

Смотрю на этого мужчину и все возмущения, что он озабоченный медведь - утихают, он просто сам по себе такой, от него пороком и силой веет.

Он подходит ближе, сигнализация, мигнув, его приветствует. Он распахивает Бентли, ныряет в салон. Выпрямляется.