Мои сводные монстры
Шрифт:
– А я думаю, - выдергиваю из его рук свой рюкзачок и ставлю его на колени.
– Что этого не случится никогда.
Виктор поворачивается. Вскидываю голову и тоже смотрю на него.
На его губах лёгкая усмешка - ответ на мое заявление. Ловлю себя на мысли, что мне нравится. И как он улыбается, и как он усмехается, и его светло-карие глаза, и как он смотрит.
– Алиса, - он наклоняется ближе, и я смотрю на его приоткрытые губы.
– У нас с тобой два варианта. Первый - ты заканчиваешь кривляться, и мы едем ко мне, - он тоже смотрит на мой рот. Чуть улыбается.
– Второй вариант - мы едем домой, и дожидаемся с работы твоего отца.
– И?
– изгибаю бровь.
– И все ему рассказываем. Про твою работу. Про то, что ты на меня и моих братьев вешалась. Цену себе набивала, - перечисляет он и рывком распахивает мою куртку, и рюкзак валится на коврик.
– У тебя получилось, красотка. Я тебя хочу. Очень. Перед глазами с утра до вечера ты.
– Это какой-то идиотский шантаж, - выдыхаю и перехватываю его руку, пытаюсь отцепить от себя. Сердце покалывает, и душно становится.
– Я сама все расскажу папе. Как на самом деле было. Если у вас троих мозгов не хватает понять, что никакая я не путана…
– А песенка все льется, и льется, - Виктор вдруг подносит мою руку к губам, и быстро, кратко, целует пальцы.
Растерянно замираю в кресле от этого жеста нежности, и оттолкнуть его сразу не могу, словно со стороны наблюдаю, как он ловко расстёгивает пуговку на моих джинсах.
И лишь когда его ладонь накрывает живот, и спускается ниже, оттягивает резинку трусиков и заползает в белье - тогда меня подкидывает в кресле.
– Убери руки!
– дергаюсь и лопатками бьюсь в кожаную спинку, в голове вихрем проносятся обиды, и слова всех троих братьев, их взгляды…
Замахиваюсь и залепляю звонкую пощечину по гладкой загорелой щеке.
Этот звон в ушах отдается, повторяется, снова и снова, сотни раз за один краткий миг, в который Виктор сверлит меня взгядом, и глаза его огнем горят, он на дьявола похож, что из преисподней поднялся…поднялся и напал на меня.
Он наваливается сверху, под себя подминает. Мой удар по щеке, поверхностный, а его поцелуй сразу в грудь бьёт, он до нутра пробирает, его пальцы с силой сжимают мою челюсть, и я шире открываю рот, впускаю его язык, и ощущаю широкую ладонь на лобке, Виктор на миг отстраняется…
И поднимает меня, как пушинку, одним движением сдергивает джинсы ниже, одним рывком разрывает кружево трусиков, толкает обратно в кресло, своим телом придавливает.
– Сиди, не дергайся, - приказывает он.
– Я не отстану.
Его пальцы накрывают промежность. Раздвигают складки, слегка погружаются в горячую плоть, размазывают сок, трогают меня, щупают, и все так быстро, нетерпеливо, с ожесточением, словно минута осталась до конца света, и прогремит взрыв.
А он прогремит, но внутри меня только, сопротивляться не могу и не хочу, извиваюсь в кресле под сильным мужским телом, от удовольствия и напора не соображаю, где я, и в голове лишь одно имя - Виктор, победитель, шесть букв, ничего красивее я в жизни не слышала, я его имя в рот ему и твержу и всхлипываю, и меня подбрасывает, он должен остановиться, я не выдержу, он безумец, решивший поиграть
Он потирает мокрые складки. И этот самый важный бугорок, твердый, узелком скрученный - он мучает его, надавливает и зажимает пальцами.
Мне хочется орать.
Еще-еще-еще немного, сейчас случится нечто замечательное.
– Кончаешь, Алиса?
– шепчет он мне в губы, и меня с ног до головы дрожью простреливает, сжимаю ноги и цепляюсь в широкие плечи Виктора, зубами впиваюсь в его кожаную куртку и мычу.
Тело сокращается, и этому края нет, я в беспамятстве, на краю мира, отталкиваю Виктора и поднимаю колени к груди, сжимаюсь в комочек, не хочу, чтобы эти сладкие судороги утихли когда-нибудь, пусть они продолжаются, пожалуйста, пусть.
Жмурюсь и чувствую его руки на теле, он снова приподнимает меня, и джинсы натягивает, как на маленькую девочку, которая не умеет одеваться.
Растекаюсь по сиденью и улыбаюсь.
– Красотка, - с моего лба он стирает испарину, его губы касаются виска, - рано отдыхать улеглась.
Ощущаю, как он тянет меня на себя, и с трудом приоткрываю глаза.
Взгляд мутный, но я сразу вижу это.
Его расстегнутые брюки и толстый твердый член, что огромной вышкой гордо торчит прямо перед моим лицом.
– Давай, - за шею он наклоняет меня ближе, и бархатная набухшая головка тычется в губы, в нос ударяет мускусный и пряный запах мужчины. Виктор сгребает в кулак мои волосы. И жадно требует.
– Твоя очередь, Алиса. Возьми в рот.
Глава 28
Я не хочу. И я не буду, нет, я просто не понимаю, он мне в губы тычется, и я уворачиваюсь, нет.
– Нет, - говорю вслух и пытаюсь вырваться, подняться.
– Да, - говорит Виктор, и сжимает мое лицо, челюсть больно, он заставляет, и я открываю рот. Он просит, его голос хриплый и нетерпеливый, - давай, Алиса. Алиса. Возьми в рот, я очень хочу…пизд*ц. Алиса.
Его голосу подвластна, раузум мутный, кажется, мне тоже хочется чуть-чуть попробовать, языком касаюсь головки…
– Ох, бл*ть, - Виктор откидывается в кресле. Тянет меня за волосы, его голос - сплошное требование, он хочет, он настаивает, - Б*ть. Бери, сука. Алиса. Возьми.
Шире открываю рот. И он толкается, сразу и на полную, до конца, до основания, я его длиной захлебываюсь, а он стонет, головка бьет мне в горло, и еще раз, и еще, он держит меня за волосы, и двигает бедрами, и вбивается, огромный член мне в горло, я не могу, задыхаюсь, ладонями молочу его по джинсам.
– Еще, Алиса, еще, - он безумен, толкается мне в рот, - еще.
Я захлебываюсь. Я умру, вырываюсь, я буйная, я истеричка, я просто задохнусь, если он меня не отпустит, и он отпускает…
Носом утыкаюсь ему в пах. Дышу и в себя прийти не могу, а он гладит по волосам, член твердый, каменный, вплотную к моей щеке.
– Что, Алис?
– спрашивает он хрило.
– Отсоси мне, Алиса. Мне мало. Еще давай. Алиса. Алиса. Какое красивое у тебя имя. Еще соси. Пизд*ц я тебя люблю.
Он за волосы меня тянет, членом тычется мне в губы.