Молчаливый ангел
Шрифт:
– Зачем он напал? Что ему Ник такого сделал? – тут же поднялась внутри буря ярости, ранее сидевшая спокойно.
– Да, погоди ты, – уже не таким оживленным тоном произнес Женя, тише прежнего, – Есть две проблемы: подельников не сдает, ни в какую. Дурочка включает, мол, впервые встретились и за компанию били. Но ничего, скоро придет еще ответ отпечатков улики, проверим по базам хозяина, глядишь, всплывет знакомое лицо. Зато сразу слил заказчика, что тоже странно, мдааа…
– Не пойму, зачем кому-то Ника заказывать? Он что – мафиози
– Со вторым вариантом попала в точку, лишь с одной поправкой не он, а ты, – указал на меня рукой брат. А я от такого поворота шарахнулась от него в сторону.
Но ничего не изменилось, Женя все также смотрел на меня в упор серьезными глазами. И в глубине памяти всплыли мои переживания, и опасения на сей счет еще вначале отношений, потом все как-то забылось, уступив место счастливой размеренной жизни с любимым человеком.
– Тогда напали бы на меня, а он…
– Бурый назвал своим заказчиком Глеба, – прервав мои домыслы, окончательно огорошил брат.
Минут пять тянулась тишина. Я пыталась принять услышанное, а Женя дал мне на это время, поглядывая с беспокойством.
То, что Глеб трус и так понятно. Прикрыться отморозками вполне ему подходит. Но с другой стороны трусы больше всего страшатся замарать себя или пустить тень на созданную кропотливым трудом безупречную репутацию. В любом случае выходит так, что он отомстил за сорванную свадьбу. И… и произошедшее несчастье полностью моя вина. О чем я только думала? Пойму всех, кто возненавидит меня после этого. Так бы Ник жил, как и раньше: здоровый, веселый, умный, да что там самый лучший…
– Если бы не сбежала… – окончание мыслей получилось вслух.
– Помню версию о том, что Ник помог, причем в настойчивой форме, – возразил на мои угрызения совести брат.
Да. Я тоже помню. Ничего не забыла, но вина в случившемся остается в первую очередь на мне…
Из рабочего портфеля брата зазвучала развеселая песня, совершенно несоответствующая окружающей обстановке, но подходящая ему по характеру. Он вообще по жизни шутник и приколист, когда дело не касается серьезных вещей.
– Слушаю! – громогласно ответил майор на звонок, – Да. Да. Да. Скоро, – и отключился.
– И как вы понимаете, друг друга по пяти словам? – специально загибала пальцы сосчитать.
Когда я болтаю с подругами, так речевой поток льется через край, и то половину забываем рассказать и, положив трубки, начинаем переписываться.
– Для кого-то пять, а для кого-то – Глебушку на допрос забрали в участок. Правда, куча адвокатов понаехали… Но ничего нынче есть точки управления даже для мажоров.
– И что ты хочешь этим сказать? – в шоке от подобной оперативности спросила, заранее понимая: как забрали, так и отпустят.
– Хммм… завтра и узнаешь. Есть мыслишки. Ладненько побежал я, самый разгар у нас начинается, – потирая руки в предвкушении встречи с золотым мальчиком, самый отважный ирод понесся на службу.
Глава 19
Диана
– Пока не впустите к нему – я отказываюсь покидать ваш кабинет! – решительно заявила доктору утром третьего дня, борясь с подступившей истерикой, и встала посреди кабинета.
– Успокойся… – ровным сдержанным тоном начал доктор, не отводя в сторону взгляд, как в предыдущие наши встречи, но договорить ему, не дала.
– Нет-нет-нет!!! Не хочу, и не буду успокаиваться, пока не увижу Его, – слезы хлынули потоком, бессильно опустилась на стул, – Ну как вы не понимаете? Я… я… больше не могу… не могу, – слова превратились в бессвязные обрывки сквозь всхлипывания.
– А надо! – повысил голос доктор, постучав стетоскопом по столу, привлекая мое внимание, – Или ты хочешь, чтоб Никита увидел тебя в таком состоянии?
– Так он же…
– Пришел в себя! – торжественно объявил врач и даже выдавил из себя подобие улыбки.
– Как? А когда? Что сказал? – вопросы посыпались нескончаемым градом, в груди разлилось что-то теплое и приятное, и даже дышать стало легче. – Уже можно к нему? Куда иди?
– Так. Стоп. Все по порядку, а то я сойду с ума, и лечить некому будет. И так персонала не хватает. В наш дурдом мало желающих устроиться, – недовольно заворчал доктор. – Вышел из комы ночью, но сообщать сразу не стали, дабы убедиться в стабильности и перестраховаться. Часто бывают случаи, когда приходят в себя перед… Ну, двойной стресс для родственников получается короче… В течение дня переведем в отделение, и там уже сиди с ним, сколько душа пожелает, – добродушно улыбнулся и подмигнул в конце, тут же переключившись вновь на бумаги.
Хотела еще что-то спросить или сказать, но от переизбытка эмоций в горле появился ком, и перед уходом смогла только прошептать:
– Спасибо… спасибо…
Быстро написала Татьяне Ивановне и Жене радостную новость. И только после этого до конца осознала – чудо свершилось! Могло ли быть по-другому? Нет. Ведь я верила и знала, что ангел не покинет меня. Впереди нас ждут только хорошие и счастливые перемены, после всего, что мы пережили, так будет точно справедливо. Но я тогда просто не догадывалась о том, что последует дальше…
После звонка брата отправилась к нему в отдел. Татьяна Ивановна сменила меня на посту, и выход Ника из комы придал мне уверенности покинуть ненадолго больничные стены.
На улице завывал ветер, и чувствовалась промозглая ноябрьская осень. И словно в знак протеста ненастью ярко светило солнышко, раздвинув тучи вокруг себя. Мысленно приняла знак природы, переложив на свою жизнь. Ведь мое личное солнце тоже смог побороть угрожающую темную пелену небытия.
Включила в телефоне звук и не успела закинуть обратно в сумку, как на экране высветилась Лора, в сопровождении мелодии.