Молчаливый мужчина

Эшли Кристен

Но в основном они сошлись, что лучше не показывать второе письмо Лотти, потому что степень беспокойства этого придурка в последнем письме возросла примерно на пятнадцать пунктов.

На этот раз это было решение Смити, ничего не говорить Лотти о втором письме, а также не отдавать его в полицию, ни в ФБР. Последние двое, прочитав второе письмо, очень сильно захотят вмешаться в это дело.

Это было потому, что Смити хотел, чтобы угроза была устранена, и хотя Мо был согласен со Смити (до некоторой степени), Хоук был не совсем согласен.

Парень,

написавший письмо, явно готовился к решительному шагу, его уверенность крепла, он явно получал удовольствие от растущей крайности в своих письмах и того факта, что его еще не поймали, и не упекли туда, где он мог бы разыграть свои извращенные фантазии.

Они все это тоже понимали.

Смити хотел, чтобы с этим как можно быстрее разобрались.

Хоук хотел, чтобы этот парень попал в поле зрения ФБР.

Мо просто хотел, чтобы Лотти ничего не угрожало.

Но Лотти не нужно было знать, что происходит.

И Мо не нужно было знать все то, дерьмо, что выплескивала на него Лотти в магазине про своих подруг, ему нужно было, чтобы она доверяла ему и делала все, что он ей говорил, пока этот парень был на свободе, и пока Мо был сосредоточен на ней и на своей работе, но она только заставляла Мо желать ее еще больше.

Но, хоть убей, он больше не мог справиться с гневом и болью, которые выплескивались из нее на него последние три дня.

Поэтому, когда Тэмми, как бы открыла заглушку, и Лотти, очертя бросилась вперед, Мо ухватился за эту возможность, у него просто не хватало духу заставить Лотти опять отстраниться и замолчать, выставив себя очередной раз придурком.

Скорее всего, она укусит его за задницу.

Черт, она уже кусала его за задницу.

Но она казалась такой счастливой сейчас, что он найдет способ справиться с этим.

На ее улице он увидел рядом с ее домом, припаркованную машину раньше нее.

И когда он увидел машину, то понял, что все будет еще только хуже.

Потрясающе.

— О Боже! — воскликнула она, обрывая себя на полуслове, рассказывая ему о новой идее, которая пришла ей в голову, по поводу нового танца и костюма — павлиньего наряда, который она списала с нового мужчины Тэмми.

Тогда он понял, что она тоже уже видит.

— Сейчас ты познакомишься с моими племянниками! — воскликнула она.

Да.

Всеми тремя.

Они бегали по ее наклонной лужайке перед домом, словно играли в пятнашки, а блондинка, должно быть, ее сестра, сидела на ступеньках ее дома.

Женщина и мальчики Эдди Чавеса, и когда Мо подъехал поближе, он понял, что может точно сказать чья это ижена и чьи дети, даже не зная, что это была сестра Лотти замужем за Чавесом.

Его мальчики были полной его копией. Если бы ему пришлось делать когда-нибудь опознание, Мо позвонил бы Эдди или его брату Гектору.

Они хотели, чтобы парень, который охотился за Лотти, знал, что у нее есть охранник, Мо не стал парковаться в гараже позади дома на случай, если

этот ублюдок был поблизости и наблюдал. Он припарковался перед домом.

И Лотти практически вцепилась в ручку двери еще до того, как он остановился.

Он только остановился как раз в тот момент, когда она распахнула дверь.

И вылетела из машины.

Его день становился все хуже, хотя многие мужчины описали бы этот день как лучший по возрастающей.

Это произошло потому, что она бросилась вверх по склону и тут же была сбита с ног одним мальчиком, самым высоким, вероятно, самым старшим, затем вторым, и, наконец, третьим, самым младшим, который подпрыгивал от радости.

Как только в нее врезался старший, Лотти начала падать на траву. Это был финт, словно ей было семь-восемь лет, хотя она была среднего роста и вполне могла удержаться на ногах.

Но не в том случае, если она хотела, чтобы мальчики решили, что превосходят ее в силе.

Что она им и показывала.

Медленно, осматривая периметр окрестностей, Мо вылез из машины, обогнул капот, замедлился, потому что ее сестра Джет встала на ноги, подалась немного вперед, уперев руки в бока, но она смотрела не на своих сыновей и сестру, резвящихся с тетей на лужайке перед домом.

Она сосредоточилась полностью на Мо.

Он понял выбор Эдди и оценил. Джет была хорошенькой, не такой миленькой, как Лотти, но хорошенькой. Фигуристой. Ее формы были гораздо более соблазнительными, чем у Лотти. Она была одета в джинсы, шлепанцы и обтягивающую футболку с длинными рукавами, которая не открывала декольте, но все же давала простор для воображения.

Мо готов был поспорить на деньги, что Чавес любил и ненавидел эту футболку.

Ему нравилось, когда она надевала эту футболку для него.

И ненавидел, когда она надевала ее для других.

В отличие от Лотти, которая была в облегающей майке, на этот раз неоново-розовой, и выцветших джинсах (на Лотти тоже была в шлепанцы).

Не сейчас. Ее шлепанцы в данную минуту отправились в свободный полет.

Он поднялся по склону лужайки как раз в тот момент, когда самый старший из мальчиков залез ей на закорки, в то время как средний (лет пяти-шести) бросился на ее ноги, а самый маленький (лет трех-четырех) сосредоточенно пытался пощекотать ей бока, чему мешали ноги старшего брата.

— Я тебя поймал, — торжествующе закричал старший.

— Сдаюсь! — Крикнула Лотти сквозь смех.

Вот, черт.

Просто дерьмо.

С ней и раньше было нелегко.

В этот момент он понял наверняка.

Он оказался в полной заднице.

Потому что он мог влюбиться в эту женщину.

Да.

Дерьмо.

— Отпустите свою тетю, мальчики.

Ага.

Дети Эдди.

Как только Джет заговорила, все мальчики тут же зашевелились. У него было такое чувство, что «постойте, пока ваш отец не услышит», за которым немедленно последовало желание обмочиться.