Молчаливый
Шрифт:
— А что может случиться? — Мне было действительно интересно это услышать, к тому же женщина явно увлеклась своим рассказом.
— Многое, — всплеснула руками мадам Помфри, — чаще всего страдают ментальные структуры, ответственные за передачу вашей воли магической энергии. Бывает, аура временно теряет способность впитывать магию и волшебник не может сотворить заклинание сильнее, чем простейший Люмос.
— Эта книга поможет мне? — отозвался я, пробежавшись кончиками пальцев по истершейся обложке.
—
— Но она тоже была бы мне полезна, — я заставил себя улыбнуться. — В конце концов, если вспомнить, как я попал к вам...
Мадам Помфри хмыкнула.
— Ну вот сейчас вы уже похожи на того мистера Поттера, которого я знаю: едва попали на больничную койку, и уже пытаетесь шутить. Но перед тем, как вы приступите к чтению и тренировке, я рекомендую вам пообедать. Динки!
Домовой эльф появился с большим подносом, уставленным мисками и тарелками, источавшими разнообразные незнакомые запахи.
Оставив меня наедине с обедом, она удалилась.
Еда оказалась совершенно незнакомой, но вполне приличной на вкус: какое-то мясо, овощи, а также графины с желтоватым соком и чистой водой. Понюхав и попробовав на вкус сок, я с отвращением отодвинул его подальше — слишком сладко и терпко. А вот чистая вода пришлась как нельзя кстати. Отравиться я не опасался: тело Поттера было выращено именно на такой еде, а значит, и для меня она вполне подходила.
Книга была отпечатана на станке, а не написана от руки, чего я втайне боялся. Небольшие абзацы с теоретическими сведениями о магии, изложенные на уровне мышления ребенка, оказались вполне доступными. Рисунки, показывавшие движения палочкой, тоже были понятными для человека, когда-то пятнадцать лет проучившегося в Имперской академии волшебства. Магия этого мира была во многом похожа на ту, которой пользовались в Империи почти тысячелетие назад: сочетание слова, жеста и воли. Ничего, сходного с современной магией Империи: рунными кругами, волевым контролем потоков силы, сложных плетений энергетических нитей, — не было и в помине. Но я не спешил делать выводы: в конце концов, учебник был рассчитан на первокурсника, только взявшегося за изучение магии, а в Академии тоже далеко не сразу давали студиозусам знания о прямом мысленном контроле своей силы.
Спустя три с половиной часа, если верить висевшему в углу палаты массивному хронометру, я, наконец, перелистнул последнюю страницу учебника. Подняв палочку вверх, я снова описал кончиком артефакта круг в воздухе и произнёс всего одно слово: «Lumos».
Тонкая струйка энергии, на поиск которой и попытку управлять я потратил больше часа, скользнула в палочку, и передо мной завис небольшой ярко светящийся голубым светом шарик.
— У вас получилось,
«— Р-р-а-а-а-а! — рёв толпы, заполонившей огромный амфитеатр, бил по ушам настоящим тараном.
Белоснежный песок арены обжигал ступни сквозь тонкую кожу сандалий, полуденное солнце обрушивало на зрителей и участников Большого императорского смотра свой яростный жар.
Обслуга амфитеатра в дальней от меня части арены всё еще собирала останки уродливой твари — творения бестиологов Академии — вышедшей против меня в прошлом раунде боёв. Победа, в особенности без использования магии, далась мне недёшево.
Божественный император встал в своей ложе, и воцарилась тишина, — воля и сила этого не совсем человека подавляли. Взмах мощной руки, и под рёв толпы из ворот выполз следующий противник: покрытый синеватыми пластинками брони гигантский скорпион.
Перехватив поудобнее саблю, я выбросил из головы всё: одобрительный взгляд Императора, беспокойство сидевших в соседней ложе отца и матери, беснующуюся толпу, хмурое лицо Старшего наставника Академии. Всё лишнее отступило на второй план перед единственной целью — победить, в очередной раз подтвердив славу непревзойдённых воинов из рода Владык Северного предела.
— Щёлк! — первый удар большой клешни пришёлся в пустоту, я кувырком ушёл в сторону.
С хрустом распрямился мощный хвост, кривое жало бессильно взрыло песок, где я только что стоял — тварь оказалась гораздо более ловкой, чем я ждал.
Разорвав дистанцию, я выхватил из-за пояса тяжелые кожаные перчатки со стальными пластинами. Несколько секунд, которые мне потребовались, чтобы надеть их, сопровождались взволнованными возгласами толпы: клешни щёлкали всё ближе к моему телу.
Последний удар хвоста снова разбросал песок, а я закованной в металл рукой ухватился за пластину брони. Рывок мощных мышц скорпиона буквально подбросил меня в воздух, сложившись с моим собственным прыжком. Оказавшись за спиной твари, я резко рубанул по хвосту, целясь в переплетения мышц, кое-где появлявшиеся в щелях броневых пластинок.
Удар вышел слегка смазанным — в последнее мгновение тварь успела сдвинуться, но и без того хвост бессильно обвис, сковывая движения скорпиона.
Всё в таком же молчании — видимо, снабжать его голосовыми связками академики постеснялись — противник развернулся и клешни едва не отрубили мне правую ногу.
Медленно стекавшая из разреза бледно-голубая жидкость постепенно лишала скорпиона сил, и его движения становились всё менее точными. Скоро я сумел резким рывком сократить дистанцию и подрубить одну из шести ног, с большим трудом разбив хитиновую пластину.