Молния Баязида
Шрифт:
Поголосив и велев хорошенько высечь нерадивых слуг – нашел крайних, – Кривой Абдулчак скрылся в караван-сарае. Вкусно запахло пловом.
– Поесть бы, – Саид потянул носом воздух. – Что-то в этот раз караванщик не спешит угощать. Хоть бы лепешек кинул.
Лепешек хозяин каравана кинул. Черствых, ближе к вечеру, и – одну на четверых. Саид с Раничевым оставили кусочек шляющемуся неизвестно где Исфагану-чеканщику. Иван, правда, сильно подозревал, что не стоило тому ничего оставлять, но своими подозрениями пока делиться с Саидом не стал, к чему? Самому бы хоть в чем-нибудь разобраться.
– Ла иллаху
Отойдя в сторону, Иван прислонился спиною к старому тандыру – глиняной печке для выпечки таких же лепешек, какую только что съели. Здесь, в тени, было ничего, жить можно. Не очень-то прохладно, правда, но и не на солнцепеке. Не нравилась Ивану эта нечаянная встреча с Мосул, да и караванщик, честно сказать, не нравился. И чего ему, спрашивается, беженцев с собою тащить? Благодетель выискался. И Мосул… Вот бы поговорить с ней, выспросить кое-что поподробнее.
– Вот ты где, – уселся рядом Саид. – А Исфагана так нигде и нету.
– Тебя о нем кто-нибудь спрашивал? – Раничев повернулся к парню.
– Нет, – удивленно отозвался тот. – А что, должны?
– Спросят, – уверенно кивнул Иван. – Вот, немного уляжется все, начнут рассуждать – и спросят. Тебя палками часто били?
– Вообще еще не били, – ничего не понимая, Саид изумленно хлопал глазами. – А что?
– Будут, – усмехнулся Иван. – Обязательно будут, если… Впрочем, сегодня – уже вряд ли. – Он посмотрел на быстро темнеющее небо. – Ты вообще, дорогу на Мосул знаешь?
– Нет.
– Плохо. Ладно, давай-ка спать, – Раничев вытянул ноги.
– Неудобно здесь, – поерзав, признался Саид.
– Вот и хорошо, что неудобно, – Иван тихонько засмеялся. Он пока так и не придумал, как отыскать Мосул. Но и спать не собирался – мало ли что? Слишком уж много совпадений, да и вообще… В свете последних событий хорошо бы как можно скорей унести ноги. Знать бы только – куда идти. Ночью – в лапы разбойников. Рвануть под утро – пусть даже в обратную сторону – иначе завтра начнут пытать: куда, мол, подевался ваш уважаемый землячок-чеканщик. Вот, блин, позвал на свою голову… Впрочем, без него еще неизвестно, как бы все было. Интересно будет встретиться невзначай утром с чеканщиком и его дружками… Ага, здесь они, как же! Иди, дожидайся. Давно унеслись на лихих конях. Краденых, между прочим…
Тандыр располагался в дальнем углу двора, почти у самой ограды из обмазанного глиной камыша. С противоположного угла – от уборной – остро несло нечистотами. Да уж – выбрал местечко. А Саид, между прочим, спит, подложив под голову снятый халат. Ишь, сопит даже. Раничев усмехнулся и замер, услыхав чьи-то легкие шаги. Юркая тень пробежала по двору, вскочила на соседний тандыр и тихо спросила в темноту:
– Вы здесь?
– Здесь, – тут же отозвались из-за ограды. – Надоело уже ждать.
– Терпите, скоро уже. Хорошо, что пришли вовремя. Пойду, скажу хозяину.
Иван напрягся… Судя по голосу…
Фигурка спрыгнула с тандыра… Чуть ли не в объятия Раничева! Черт побери – и впрямь девка! Иван откинул чадру – яркая луна отразилась в рассерженных синих глазах.
– Мосул?!
– Ибан! Я… Я искала тебя. Наконец-то… Что ты здесь делаешь?
– Да услыхал чей-то голос, дай, думаю взгляну, кто там спать мешает. Смотрю –
– Я знала, что тебя здесь встречу, – теряя всякую логику, отозвалась девчонка. – Иди же сюда, ну…
Иван почувствовал на губах соленый вкус поцелуя. А девочка времени зря не теряет! Руки его, словно сами собою, снимали с девчонки одежду. Ах, до чего же у нее приятное тело…
– Погладь мне грудь, – тяжело задышала Мосул. – Нет, не так. Нежнее… А теперь подожди, я обопрусь на тандыр… Ну… Ну же…
Девушка застонала…
«Только бы не проснулся Саид, – обнимая ее, подумал Раничев. – Впрочем, даже если проснется…»
Взмокнув, они чуть было не упали, Иван вовремя придержал девчонку за талию.
– Ты какой-то не такой сегодня, – тихо произнесла та. – Думаешь о чем-то своем…
Иван покачал головой. Ох, непроста девка! С кем это она тут болтала? И о чем должна была доложить хозяину? Нечисто дело, нечисто! И ведь даже сейчас… ну, не было в ней никакой особой страсти, словно бы отвлекала она своим телом от чего-то такого, тайного. Что там говорил лжечеканщик Исфаган о ценах на рабов? А и в самом деле – почему бы Кривому Абдулчаку не поживиться беженцами – вот и разгадка всей его доброте. Сам, напрямик, он их продать не может, тем более, в Мосуле – вдруг у кого там родичи да знакомцы… А вот толкнуть втихаря перекупщикам… с которыми, видно, и связана девчонка. Ай да Абдулчак, ай да караван-баши – а он-то, Раничев, на Керима думал, как, впрочем, и Исфаган-чеканщик. Значит, вон чего удумали, шайтаны злохитрые! А хочется ли вам, Иван Петрович, в рабство? Нет, что-то не очень, ведь был уже, и не так уж давно. А раз не хочется, тогда давай, соображай быстрее! Вот натешится тобою девка, кликнет дружков из-за забора – и привет, Иван, свет Петрович, пишите заказные письма мелким почерком. Зарежут, не говоря худого слова, как говорится, ткнут под сердце финский нож, вернее – кинжал. Хочешь, Иван Петрович, кинжал под ребро? Нет?! Странно… Тогда думай! И девчонку, синеглазку долбанную, не забывай этак ласково-дразняще поглаживать, чтоб не позвала кого-нибудь раньше времени. По спинке вот ей ладошкою проведи, по животику, пупок потрогай, теперь можешь ниже… Да сам-то не стони – думай!
Раничев едва не споткнулся о спящего Саида.
– Кто это? – вздрогнула Мосул.
– Так, один парень… – Иван посмотрел на мальчишку и вдруг ощутил, как, словно бы изнутри, поднимается радость. А ведь придумал, черт побери! Придумал!
– Не знал, что он перебрался сюда, – изобразив испуг, свистящим шепотом произнес Раничев. – Несчастный…
– Почему несчастный? – удивилась девушка. – И что плохого в том, что он спит здесь?
– Выгнали, вот и спит. Хорошо еще – не побили камнями.
– Камнями? За что?
Иван усмехнулся:
– Нагнись и посмотри на его спину… Там, между лопатками.
Мосул наклонилась.
– Видишь язвы? – сдерживая смех, осведомился Иван. – Кровоточат!
– И правда! – девушка резко выпрямилась. – Что это такое, Ибан? – с дрожью в голосе поинтересовалась она.
– А ты еще сама не догадалась?
– Почти… Неужели…
– Да! Это проказа! – Раничев тяжко вздохнул. – Нет никаких…
Глава 10
Июль 1401 г. Мосул. О пользе проказы и кирпичей