Молния Баязида
Шрифт:
– Постой-ка! – позабыв про ногу, Раничев быстро побежал к реке и, на ходу обернувшись, позвал за собою Саида. Сбросив халат, кинул его наземь и принялся топтать ногами, приговаривая:
– Же не манж па сис жур.
– Что это такое ты говоришь, друг? – в ужасе захлопал глазами парень. – И – что делаешь? Не напекло ли тебе голову палящим солнцем?
– Делай, как я! – нагнувшись, Раничев щедро вымазал себя глиной и грязью.
– Но…
– Делай, если хочешь, что б тебя пропустили в Мосул! – Иван набросил на себя драный халат и неожиданно подмигнул: – Ну что? Похож я на дервиша?
– Ах
– Не должны. Мы ж с ними недолго пойдем, только до города. Заодно и медяхами разживемся, а может, кто и серебро бросит.
– Ага, жди. Как же! Между прочим, знаешь ли ты, как должны вести себя дервиши?
Раничев замялся:
– Так… примерно.
– Зато я знаю, – с улыбкой успокоил Саид. – Один из моих прежних друзей, Сахди, учился в медресе при знаменитой золотой мечети Аль-Казымейн! Бедный Сахди… Я видел, как ему размозжило голову камнем. Проклятый Хромец!
– Однако нам пора, – напомнил Иван. – Караван, похоже, уже подходит.
– Наверное, прикинувшись дервишем, я совершу не очень-то хороший поступок, – вдруг задумался юноша. – Не получится ли так, что отмаливать его придется всю оставшуюся жизнь?
– Не получится, – тоном знатока Корана заверил Раничев. – Ты же обманываешь не Аллаха, а людей, а это не очень большой грех. Тем более, караванщикам от этого никакого худа не будет, наоборот, раздавать милостыню страждущим – угодное Аллаху дело. И еще помни, сказано Пророком: то, что разрешено, – ясно, и то, что запретно, – ясно, а между ними находятся сомнительные вещи, известные немногим людям!
– Откуда ты так хорошо все знаешь? – удивился Саид. – Ты же огнепоклонник!
– Да, но я намереваюсь в скором времени принять истинную веру, – Раничев состроил серьезную мину.
– Вот это правильно! – широко улыбнулся юноша. – Искренне рад за тебя, друг! Ой, кажется, караван и в самом деле уже близок… Идем же скорей!
– Погоди…
Отломав от ближайшего деревца кривую ветку – сойдет вместо посоха – Иван всклокочил волосы и, в три прыжка нагнав своего спутника, волчком завертелся в пыли.
– Ла илаха илла Ллаху-у-у…
Саид не отставал от него, улыбался, сверкая глазами – видно, тоже заразился лицедейством.
Караван оказался небольшим – пара верблюдов, десяток навьюченных поклажей ослов, да несколько вместительных, запряженных мулами повозок. Караван-баши – крючконосый седобородый старик в белой чалме и шелковом зеленом халате с узорами – не слезая с верблюда, неодобрительно воззрился на неизвестно откуда взявшихся дервишей.
– Же не манж па сис жур! – выпучив глаза, громко завопил Раничев. – Денга давай, денга!
Иван, закружась, схватил дорожную пыль и швырнул ее в караванщиков. Те нисколько не удивились – видимо, так и должны были вести себя дервиши. Кто-то спросил, куда следуют божественные странники – в Мосул или из него? Услыхав, что в Мосул, караванщики несколько приуныли, прочем, унывали недолго – кинув дервишам несколько медных монет, двинулись себе дальше, а самозванные дервиши, завывая, поплелись сзади. Через несколько часов впереди показался мост и высокие городские стены, выложенные
Привратный стражник, получив от караван-баши мзду, недовольно покосился на дервишей, но все же разрешил пропустить их в город, где Иван с Саидом тут же и расстались с караванщиками, погрузившись в лабиринт узеньких мощеных улиц и небольших площадей. Высоко над стенами домов возвышались многочисленные минареты. Спросив у прохожих, как пройти к рынку, путники свернули налево, к мечети с высоким кривым минаретом, очень похожим на знаменитую пизанскую башню. Пройдя еще немного, Иван с удивлением заметил христианский храм с распятием, за ним – еще один, и еще. Неизвестно, кого здесь было больше, христиан или мусульман? Впрочем, христиан, наверное, поубавилось после похода Тимура. Тем не менее все церкви были тщательно восстановлены. Вообще же, у костела Раничев даже замедлил шаг – а ведь, наверняка, кое-кто из прихожан имеет связи с Кафой или Сурожем. Вот бы…
– Эй, не отставай, Ибан, – обернулся Саид. – Не хватало нам еще тут потеряться. Смотри-ка, народу вокруг сколько! Не меньше, чем в Багдаде… было.
– Э, это разве народ? – презрительно прищурился проходивший мимо старик-водонос. – Вот лет десять назад, до Хромца, тут действительно были толпы!
– Дедушка, продай водицы, – Саид протянул водоносу медяху, получив взамен серебристый стакан, наполненный прохладной водою из заплечного бурдюка. Отпив половину, юноша поделился водой с Иваном.
– Где бы тут дешево купить одежду? – напившись, поинтересовался Раничев у водоноса.
– Вы нездешние? – посмотрел на него старик.
– Да, из Багдада.
– Вах!!! Повезло же вам уцелеть!
– На все воля Аллаха.
– Всеблагого и всемилостивейшего… – старик прижал руки к груди. – Там, в конце площади, ближе к мечети, торгует всяким хламом хромой Мустафа. У него отыщутся и халаты, и башмаки – и все за бросовую цену.
Поблагодарив водоноса, Раничев еще раз пересчитал оставшиеся монеты. М-да, негусто… На приличную одежку вряд ли хватит. Впрочем, вряд ли этот хромой Мустафа торгует приличной одеждой.
– Эй, парень, – свернув к торговым рядам, Саид ухватил за пояс пробегавшего мимо мальчишку. – Где нам найти хромого Мустафу?
– Какого Мустафу? Старьевщика?
– Ну да, его.
Мальчишка прищурил левый глаз:
– А во-он, мечеть, видите?
Пробираясь между рядами торговцев лепешками и медом, Саид с Иваном сквозь толпу, окружавшую заклинателя змей, протиснулись к мечети и, завернув за угол, увидали кучи всяческого тряпья, наваленного прямо на земле, у забора. В кучах с самым деловым видом копались какие-то бедно одетые люди. Подойдя ближе, Раничев еле поборол брезгливость. Впрочем, выбирать не приходилось. К удивлению Ивана, медях вполне хватило на пару поношенных халатов и даже на башмаки из ослиной шкуры. Правда, вот на еду совсем не осталось, хоть и торговались до изнеможения с хромым Мустафой.