Молния
Шрифт:
— И очень хорошими.
— А теперь?
— Он взорвал бы мой корабль, если бы мог.
Слова были произнесены легко, но Лорен ощутила в них боль.
— Это должно быть очень трудно, — медленно сказала она, — разрывать прежние дружеские связи.
Она начинала понимать его чувства.
— Да, — просто ответил он. — Но так всегда бывает в гражданскую войну, это одна из неизбежных трагедий.
Кое-что об этом Лорен уже знала. Многие жители Делавэра были разделены войной, хотя часть штата явно сочувствовала
— Должно быть, странно есть в одной комнате с врагом.
Он усмехнулся, в глазах его вновь загорелись огоньки.
— Вы еще узнаете много странного о Нассау, мисс Брэдли. Это некая аномалия, нейтральный порт, который вовсе не является нейтральным. Здесь люди за день делают состояния и столь же быстро их растрачивают.
— Именно это делает капитан Кэбот?
— Мы обязательно должны говорить о нем?
— Нет, — ответила она, и при этом они оба ощутили облегчение и разочарование. Ей хотелось многое узнать об английском капитане.
В последующие полчаса они избегали обсуждать войну и капитана Кэбота, и Лорен нашла, что Клей Хардинг очаровательный и веселый спутник, вызывающий ее на улыбку даже тогда, когда они ехали обратно к магазину Джереми.
— Книга, которую вы мне продали, — сказал он, криво улыбаясь, — оказалась исключительно интересной.
— И вы прочитали ее от корки до корки?
— Конечно.
— И теперь вы умеете вязать? — спросила она.
— В совершенстве, — ответил он, оставаясь серьезным.
Лорен не могла не рассмеяться. Образ Клея Хардинга, занимающегося вязанием, оказался невыразимо забавным.
И прежде чем снова улыбнуться, он изобразил обиженный взгляд.
— В следующий раз я предварительно посмотрю, что покупаю.
— Только если вам попадется недобросовестный служащий, — лукаво добавила она.
— Мне нравятся недобросовестные служащие. По крайней мере, хорошенькие, — поправился он.
Но они доехали до места прежде, чем она успела ответить. Он помог ей выйти из коляски и улыбнулся.
— Я увижу вас в субботу вечером. До свидания, мисс Брэдли.
— Спасибо за приятный вечер, — ответила она, с удивлением понимая, что именно это и имела в виду.
Позднее, рассказывая Джереми о том, как провела время, о Клее Хардинге, о капитане-северянине и размышляя вслух о грусти в голосе Клея, когда он говорил о прежней дружбе, Лорен заметила задумчивый взгляд Джереми. Закрыв магазин, они прошли в сад, где были совершенно одни.
— Вы этого не ожидали, не так ли? — мягко заметил он.
— Мистер Филлипс… он всех их представил такими меркантильными. А капитан Хардинг, по крайней мере, делает то, во что верит.
— А капитан Кэбот нет?
Лорен огорченно кивнула.
— Разве
— Нет.
— Ничто не бывает только черным или только белым, Лорен. Я допускаю, что у Адриана Кэбота есть свои основания для рейсов сквозь блокаду. Возможно, он даже верит в Конфедерацию. Он определенно мог бы получить больше прибыли, если бы возил больше предметов роскоши, чем он берет сейчас.
— Вы приняли его сторону?
Он отрицательно покачал головой.
— Я только хотел, чтобы вы поняли, что все имеет свою хорошую и плохую сторону. Не понимая этого, вы не можете принять разумное решение, ибо тогда оно будет неверным.
Он колебался.
— Почему вы решили приехать сюда?
Лорен немного помолчала. Но ей нужен был друг, нужен был кто-то, кому она могла бы довериться.
— Мой брат… погиб пять месяцев назад на патрульном судне северян в районе Чарльстона. Он был врачом.
Это была не вся правда, и Джереми чувствовал это. Он колебался, не решаясь спросить. Но ему не пришлось спрашивать.
— Мистер Филлипс сказал, что он умер из-за капитана Кэбота, что капитан Кэбот обманным трюком заставил один корабль северян стрелять в другой.
— В Вашингтоне все казалось проще, не правда ли? — спросил Джереми, и она кивнула.
— Если сказать точнее, не легче, но… это казалось более правильным.
— А теперь?..
Она медленно кивнула.
— Я все еще думаю, что это правильно, но я терпеть не могу лгать…
— Я могу написать Филлипсу, — сказал он, — и попросить его прислать кого-нибудь другого. Следующим судном вы отправитесь домой.
— Ничто существенное не дается легко, — тихо сказала она. — Я останусь.
Он только кивнул, и в глазах его она увидела одобрение.
Но когда они вошли в дом, она задумалась о том, следует ли ей погубить свою душу, следуя велениям своей совести. Она уловила иронию этой ситуации.
ГЛАВА 7
Бал был великолепен, и Лорен чувствовала себя Золушкой. Никогда прежде она не бывала на таком балу.
Конечно, она умела танцевать. Брат научил ее, и она посещала небольшие вечеринки. Но она и представить себе не могла ничего столь великолепного, как этот бал.
Дом губернатора сиял огнями. Вокруг дома горели фонари, внутри — огромные люстры. Никогда в жизни Лорен не видела таких изысканных платьев и такого количества мужчин в военной форме, никогда не слышала такого радостного смеха и таких оживленных разговоров.
Все казалось больше и ярче, чем в повседневной жизни. В гуле голосов чувствовались кипучая энергия и опасность. Они и привлекали, и отталкивали ее. Отталкивали потому, что она знала, что они вызваны к жизни войной.