Молодой маг Хедин
Шрифт:
Но я понимаю, что моего названого брата завораживала и манила грандиозность, небывалость задачи. Молодые Боги не сделали ему ничего особенно плохого, разве что в один прекрасный день постарались положить предел его особо рьяным изысканиям в близких к Хаосу областях. Собственно говоря, с этого и началось так называемое «Первое Восстание» Ракота, название не совсем верное, потому что никакого отдельного «Второго Восстания» не было; так стали называть то всеобщее наступление, в которое перешёл новоявленный Владыка Тьмы, отразив первый натиск на свою цитадель.
Но речь об этом ещё впереди.)
Он говорил хорошо и горячо, молодой маг Хедин. Тьма, тьма, тьма — постоянно повторялось в его речи. А Отец Дружин невольно думал в тот миг о великом волке, Фенрире, что скрылся где-то в междумирье и затаился, ожидая своего часа. У злосчастного сына Локи, несостоявшегося убийцы бога Одина, хватило соображения не жрать всё вокруг себя, привлекая внимание новых хозяев Упорядоченного. Конечно, Локи — «не ас и не ван», но асы приняли его, он сам, собственными силами сделался богом огня, пламя признало его власть над собой, но оно же и сделалось частью его натуры.
Истинный маг Ракот стремительно шёл по тому же пути. Власть над первозданной стихией завораживает, и ты сам не замечаешь, как, повелевая ею, становишься с нею единым целым.
Тьма поведёт Ракота одной-единственной дорогой. Она не может не бороться со светом, ибо их борьба — один из перводвигателей сущего. Но Ракот, его судьба, его война, ещё не начавшаяся, но неизбежная, — не более чем средство. Ракот не может победить, как Свет не может победить Тьму, а та — Свет. Однако те, кто связывает себя с тем или иным, проиграть вполне могут.
Впрочем, Ракот — всего лишь орудие. Хедин же — оружие. Оружие единственное и главное, и ошибки тут невозможны.
— Тьма Тьмою, — проворчал, поднимаясь, Отец Дружин и брякнул обратно на стол тяжеленную пивную кружку. — Сдаётся мне, нас опять с тобой ждёт странствие.
Теперь, когда было сказано главное, верхом на Слейпнире, дороги сделались куда короче. Бог Один и маг Хедин вдвоём отправились на дальний юг, туда, где начинались дороги, ведущие за пределы Большого Хьёрварда, вниз, к великому Дну Миров.
(Комментарий Хедина: это не так. В каком месте покидать мир — совершенно безразлично, Межреальность имеет свои тропы.)
Им годились не всякие пути. Не всякие — но лишь те, по которым Тьма расползлась особенно далеко. Словно древесные жилы, тянулись эти тропы вниз, к забытому богами Дну, и оттуда поднимался, сочась по капле, вековечный мрак.
(Комментарий Хедина: а, теперь понятно. Это так и назвалось — «тёмными дорогами», и я долго считал их лишь досужей выдумкой людских шаманов и колдунов, пока сам не оказался на них. Это лишь укрепляло меня
И как я понимаю, я и впрямь шагал прямо по пути, угодному Старому Хрофту. Не самое приятное осознание, должен признаться. Я долго ему сопротивлялся, написал множество комментариев выше, споря больше с собой, чем с хитроумным богом Одином, оказавшимся под стать Локи, своему меньшему брату, пусть и названому.
Он показывал мне демонов, чудовищ, иных, порождённых Тьмой, и чем больше я смотрел, то острее ощущал обречённость Ракота и его дела. Я поделился со Старым Хрофтом своими тревогами, но тот лишь пожал плечами.
— Не становись меж истинным воином и его судьбой. Ни он, ни Рок не возблагодарят тебя за это.
— Он мой названый брат!
— Как и все остальные Истинные маги. Но сделаешь ли ты то же самое для других из твоего Поколения?
— Нет, — пришлось признать мне.
— Тогда отойди в сторону и не мешай ему. Воин следует только собственным путём.
Красивые слова. Я-нынешний знаю им цену; я-тогдашний дрогнул и уступил.)
Залитые Тьмой дороги сливались и раздваивались, упирались в бездонные, заполненные мрачным огнём пропасти. Через бездны тянулись длинные, невесть как держащиеся мосты безо всяких опор — одни лишь вытянувшиеся с края на край арки. Здесь властвовал сильный, здесь не знали иного закона, кроме силы и жестокости.
— Кипящий Котёл вечно извергает Тьму, первородную субстанцию. Однако в его окрестностях она хоть и могущественна, но мягка и податлива. Окунись в неё, чародей Хедин, задай ей свои вопросы. Быть может, она и ответит.
— Вопросы задаются не так, — сурово возразил Истинный Маг. — И нам нет нужды спускаться к самому Кипящему Котлу. Боюсь, что этим путём уже прошёл мой друг и названый брат Ракот, а такая дорога открывается только одному.
— Хитро, — покачал головой Старый Хрофт. — Но разве ты не видишь, сколько дармовой силы пропадает тут, растрачивается даром? Я не ведаю дел твоего друга и брата, но могу сказать — Тьмы хватит на всех.
(Комментарий Хедина: Отец Дружин несколько слукавил — о делах Ракота он-то как раз был осведомлён весьма неплохо.)
— И вновь не соглашусь с тобой, почтенный Хрофт. У Тьмы, как и у Света, может быть только один хозяин, только один владыка. Меня эта честь не прельщает. Могущество первородной Тьмы и впрямь огромно, но Свет ей ничуть не уступает. Ввязываться в их борьбу — это не путь Истинного Мага. Мы — Великий Предел, мы — граница. Брать лучшее с обеих сторон и обращать к… ко… всеобщему благу — вот наша дорога.
— Но Тьма наступает, — возразил Отец Дружин. — Она растекается по сущему. Почему Молодые Боги ничего не сделают?