Молодые Боги. Забытый Путь
Шрифт:
И именно огонь Весты представлял собою средоточие силы стихии огня здесь, в Капитолии – которая, вытянутая мною практически полностью, совершенно неожиданно трансформировалась в столь удивительное оружие.
Впрочем, на мысли и воспоминания времени не было – сверху, у ограждений верхнего зала Ротонды, появилась серая фигура. Размахнувшись, я запустил файербол левой рукой – доспех духа на тевтоне был сильный, заклинание выдержал, но от удара его унесло вверх – ударив в стену на большой высоте.
Где-то там сверху падала кровля и фрагменты разрушенной фрески, бушевали заклинания и гремели сталкивающиеся силы, а я, пока не видя близкой опасности, для пробы взмахнул кнутом. Круговой
От моего неожиданно сильного удара часть потолка крипты покосилась и рухнула. Увидев перед собой в клубах пыли знакомую красную униформу, я машинально ударил левой рукой, целясь в длинное и вытянутое не очень симпатичное лицо. Кулак защиту молодой британки не пробил, но вдруг с моего запястья, опять наливаясь плотью, сорвалась увеличивающаяся треугольная приплюснутая голова и легко преодолев чужой доспех духа, змея-симбионт за долю мгновения превратила голову девушки в кровавую кашу.
Судя по всему, бурлящая во мне энергия усилила и мою спутницу из преисподней – меньше мгновения Эйлин потребовалось на то, чтобы материализоваться, атаковать и вернуться обратно в состояние браслета. А мне необходимо было целых две секунды, чтобы осознать происходящее. И выругавшись на самого себя – осознав, что сильно увлекаюсь ненужными мыслями, я забежал наверх по обломкам рухнувшей части потолка. После чего вовремя упал на пол, пропуская над собой пучок молний, с грохотом разнесший одну из стен вместе с кем-то из британцев.
Передо мною стоял Зевс. Самый натуральный – золотые доспехи, густая курчавая шевелюра, распахнутый в ярости рот и искрящееся молниями копье. Единственное, кожа у Зевса была непривычно черная – но это не мешало ему активно повелевать силой грозы. Вскочив на ноги, я, повинуясь наитию, рванулся в сторону. Очень вовремя – на то место, где только что стоял, обрушились сложившиеся перекрытия вместе со статуей богини Свободы, венчавшей купол. Часть Ротонды осталась невредимой, а восточная стена и оба купола – внешний и внутренний – оказались практически разрушены. Не только из-за моего невольного тарана – в основном центральная часть Капитолия была многочисленными заклинаниями, которыми меня пытались сбить на подлете.
Между тем за спиной Фреда, который хохоча от осознания невиданной силы, метал молнии, добивая тевтонов и последнего британца, маячил Принс, поддерживающий защитную сферу. Он был вооружен необычным – на длинной рукояти – молот в руке.
– Воу-воу! – только и воскликнул Принс, когда я один за другим швырнул ему снятые с воткнувшейся головой в пол статуи богини щит и шлем. Надев который, Принс тут же стал похож на индейца майя в декорациях киберпанка – на греческом шлеме богини топорщился шикарный плюмаж из разноцветных перьев, что вкупе с бело-золотой формой придавало парню достаточно экзотичный вид. Облик его, в отличие от вида Фреда, не поменялся – тот, став обладателем сразу всех принадлежащих Зевсу артефактов: брони и молниеносного копья, – совершенно видоизменился внешне. На нем теперь были полные доспехи, украшенные искусной гравировкой в виде плетения молний. Но на невольных спутников я внимания уже не обращал – выбежав на улицу, миновав сорванные с петель двери, оказался на широком парадном крыльце.
С панорамы капитолийского холма открывался удивительный вид на Новый Вашингтон – освещенный сейчас многочисленными вспышками бушующей на земле магической бури повсеместных яростных схваток.
В
Еще пару минут назад чистое небо уже закрывали низкие тучи, словно наполненные силой. Густая пелена фиолетово-лиловых облаков висела так низко, что на них отражались отблески самых сильных заклинаний. Тучи были частью механизма кольца поражения – спускаясь все ниже к земле, они должны были постепенно накрывать одну за другой зоны, уменьшая пространство для маневра и ускоряя встречу выживших в битве всех со всеми.
Мгновение на раздумье – и, едва заметив движение, я обернулся, взмахнув хлыстом. Плеть из цепи, удлинившись огнем пламени, хлестнула по зарослям кустов, превратив в живой факел скрывающегося там атланта из Сапфира. Еще один резкий взмах – и змея хлыста, пройдясь по парку, свернулась кольцами в моей руке. Не обращая больше внимания на происходящее за спиной – где с грохотом рушились стены Капитолия, разрушенного молниями Фреда, – я побежал в сторону Обелиска, стараясь держаться ближе к зарослям кустов по краям аллеи. Впрочем, почти сразу попытки не выделяться пришлось оставить – следом за мной бежали Фред и Принс, сверкая золотом доспехов.
К тому моменту, как я преодолел чуть больше километра, отделяющих Капитолий от Обелиска в центре острова, буйство тьмы над Белым Домом уже утихло – зато над Пентагоном слева и Парфеноном впереди враждующие стихии бушевали все сильнее.
У Обелиска было тихо и спокойно. Здесь высадка производилась второй очередью и, видимо, все группы сразу планировали в сторону Пентагона, подлетное время падения к которому было примерно равно времени появления тех, кто высаживался в четвертую очередь, но ближе к пятиугольному строению. Все происходило, как и предсказывал Радагаст, рассказывая о планируемом ходе состязания вчера вечером.
Вдруг неподалеку раздался громкий хлопок встретившихся заклинаний и жуткий вой, от которого кровь стыла в жилах. Справа – чуть поодаль от меня, – оставляя за собой глубокий след в земле, пролетел знакомый персонаж. Синего мундира на нем не было, а когда-то богатые, несомненно божественные доспехи казались словно изъеденными кислотой, в многочисленных прорехах мелькали ужасные раны.
С рычанием, от которого по спине побежали мурашки, на упавшее тело набросился ужасающий трехголовый пес, принявшийся терзать Черного Герцога кинжальными клыками. Удерживал он жертву двумя головами – третья в это время смотрела на меня немигающим взглядом горящих алых огнем глаз, ярким контрастом выделяющихся на фоне подернутой испарениями мрака густой шерсти.
Хозяйка пса появилась рядом, материализовавшись вспышкой телепортации в клубе серой мглы. Я напрягся было, но после резко вскинул руку с открытой ладонью – жест предназначался больше для моих спутников. Похожим движением Клеопатра остановила сопровождающую ее Марию – девушку, с которой мы встречались в четвертьфинале турнира новичка, – сейчас едва заметно мне кивнувшую. Третьего из партии Клеопатры не было – наверное, потеряли в процессе разрушения Белого Дома: как Лера и обещала, на месте особняка в паладианском стиле дымились живописные развалины.