Молодые и сильные выживут (сборник)

Дивов Олег Игоревич

Гош взял со ступеньки бутылку с водой и, морщась, сделал несколько глотков.

– Значит, так, Регуляторы, – сказал он хрипло. – Есть проблема, которую нужно было обязательно решить еще сто лет назад. Но все занимались другим. Теперь придется всякие глупости отложить. На ближайшее время объявляю чрезвычайное положение. Кони, пони и остальные лошади Пржевальского как-нибудь пару дней в загоне перебьются. Сена пожуют. Я сейчас, подождите минуту.

Гош ушел в дом и действительно через минуту вернулся. В руках у него оказалась пачка ученических тетрадей

и несколько шариковых ручек. За время его отстутствия у крыльца никто не проронил ни слова.

– Олег, тебя это тоже касается, – заметил Гош, протягивая ему тетрадь и ручку. – В твоих же интересах.

– Я понял, – кивнул Олег, принимая дар. – Мне только раньше не приходило в голову…

– А я ничего не понял, – заметил Костя.

– Это очень просто, – заверил его Гош. – Даже у тебя получится, хотя ты и неграмотный. Или ты был тот самый милиционер, который умеет читать?

Костя хохотнул.

– Я знал дорогу домой, – сказал он.

– Это вы о чем? – спросил Олег заинтересованно.

– Анекдот времен Олимпиады, – объяснил Костя. – Почему менты ходят в Москве по трое? Потому что один умеет читать, другой считать, а третий знает дорогу домой. Гошка, ты хочешь заставить нас писать отчеты?

– Умница, – кивнул Гош. – И прямо сейчас. Каждый садится, где ему удобно, и записывает все, что помнит. Всю историю своих злоключений с того дня, как «проснулся». Между прочим, когда покончите с фактической частью – ну, координаты всяких полезных мест, ареал распространения «тупых» и все такое, советую дальше нажимать на эмоции. Что почувствовал, как себя вел… Про нездоровую агрессивность и прочие асоциальные тенденции не забудьте отметить. И, разумеется, во первых строках – имена, адреса, явки, пароли.

– Догадались, – фыркнул Костя.

– Про то, как реагировать на «тупых», – детально. Во избежание новых эксцессов. Записи упаковать герметично и держать при себе. Женечка, бери.

Женя молча взяла тетрадь. Глаза у нее были мокрые. Гош воткнул ей ручку в карман и раздраженно клацнул зубами.

– Не падай духом, солнышко, – посоветовал он. – Может, еще обойдется. Вдруг Большой не выйдет из комы, а просто тихо помрет. Тогда и нам писанина никакая не понадобится. Можно будет спокойно взять по ящику водки на лицо, отправиться к Москве и запузырить последнюю мину в Кремль. Если, конечно, мы не заснем прямо сегодня.

Костя зевнул.

– Я тебе! – пригрозил Гош, показывая кулак.

– Да это шутка, капитан.

– Шутки кончились, – сказал Гош очень твердо, как в прежние времена, когда Регуляторы были войском, а не просто группой товарищей.

– А вдруг мы проснемся с полным объемом памяти? Или вообще не заснем? – предположил Олег. – Может, с Большим – какой-то частный случай?

– Знаешь, почему Регуляторы графства Линкольн так долго продержались? – усмехнулся Костя. – Они понимали, что рано или поздно им все равно конец. Были готовы к худшему. Думаешь, мы из пижонства обозвали себя Регуляторами? Как же! Это нам твои дружки-«тупые» устроили такую веселую жизнь. Научили уму-разуму. Так что,

дорогуша, если приказано готовиться к худшему – будь готов!

– Забудь ты про «тупых», – посоветовал Гош. – Это не они, это Олежка из нас банду сделал. И его пахан Главный. «Тупые» – хороший, благодарный человеческий материал. Что хочешь, то и лепишь. Мы сами были не особенно острые, когда нас Сан Сеич подобрал.

Олег насупился и раздраженно хлопнул себя тетрадью по бедру.

– Если твой прогноз не сбудется, – пробормотал он, – я тебе за эту нервотрепку морду набью. Подумать страшно – неужели опять…

Гош тоскливо посмотрел в затянутое облаками небо.

– Дрянь погода, – сказал он. – И дело тоже дрянь!

Гош сидел в административном здании, на коммутаторе. Сюда был протянут из Твери армейский полевой телефон. Аккумуляторы мобильных раций неумолимо вырабатывали ресурс, загибались батарейки кварцевых часов, и оставалось только ждать, что же случится раньше – то ли машины придется «с толкача» заводить, то ли просто бензин окончательно выдохнется. И значит, машины накроются, а с ними и радиосвязь.

У подоконника Цыган старательно выводил в тетради слова. Даже язык высунул от усердия.

– Ты по-каковски пишешь? – встрепенулся Гош. – Ты же наверняка опять цыганом проснешься. Если проснешься, конечно…

– Да что ж я, полный идиот? По-русски пишу. Отстань.

– Какая потрясающая жареная рыба продавалась в Несебре! – вспомнил Гош. – Крошечные такие рыбешки, на один укус. Как жаль, что я был маленький и не пил еще пива! Боже, а до чего хорошо было в Албене!

Цыган раздраженно засопел.

– Нет, вот ты мне скажи! – не унимался Гош. – Почему если ты болгарин, или, скажем, какой-нибудь итальяшка, или даже француз, то обязательно живешь в благодатном теплом краю? А если руский, то у тебя на родине больше половины года холодно, кругом грязища, тоска и дураки?

– Можем съездить в Болгарию, – предложил Цыган. – Дороги у нас были ничего, а дураки, я надеюсь, вымерли.

– Далеко. Огромный крюк получится вокруг моря.

– Поехали через Одессу. Пароходик какой-нибудь раскочегарим. До Варны плыть меньше суток.

– Я не умею на пароходике. Утонем еще.

– Справимся.

– А ты на самом деле хочешь?

Цыган замялся. Похоже, ему было все равно. Гош подумал, что болгарин из него так и не получился, а русским быть Цыгану скучно. Поэтому, наверное, и Цыган. Перекати-поле. Rolling stone.

Коммутатор щелкнул. Гош машинально вернул на место заглушку с надписью «Федя», передернул тумблер и воткнул штекер в гнездо.

– Танки в городе!!! – проорал Дядя Федор звонко и радостно.

– Ты сколько выпил сегодня? – спросил Гош с завистью.

– Танки!!! – крикнул Федор еще веселее.

Гош взял со стола второй наушник и, не глядя, бросил им в Цыгана. Тот поймал наушник на лету и прислушался.

– Какие еще танки? – спросил Гош.

– Большие! Зеленые!

– Откуда? – Гош почувствовал, как замирает сердце.