Молодые и сильные выживут (сборник)
Шрифт:
Большой выразительно сплюнул под ноги и снова занялся молоком.
– Забыл, – признался он. – Каждую ночь девчонки снятся. Какие – непонятно. Но очень хорошие.
– От души соболезную. Нереально это, брат.
– Если правильно себя повести, – сказал Цыган, – можно сойти и за нормального.
– Это на первые десять минут, – помотал головой Костя. – А потом обязательно что-нибудь не то брякнешь или посмотришь как-нибудь не так…
– За десять минут управиться можно, – мечтательно проворковал Цыган.
– Их всех давно поделили, – сказал Костя. –
– Зачем нам Тула? – не унимался Цыган. – К чему нам этот злобный городишко? Надо пошарить по тем местам, где мы еще не успели засветиться. Регуляторы! Даешь экспедицию! Разведку боем! По «белым пятнам» на карте родины!
– Новомосковск! – оживился Большой. – Заодно упрем трейлер стирального порошка!
– Кровь с простыней отстирывать!!! – взревел Цыган.
– Почему кровь? – не понял Костя.
– Георгий! – потребовал Цыган. – А ну-ка, закати Регуляторам лекцию о женской физиологии! По десять баксов с носа.
– А-а… – Костя слегка порозовел лицом. – По-моему, я об этом что-то помню.
– Я тоже, – признался Большой. – Но мало.
Гош поднялся с низкой скамеечки, на которой до этого сидел, и зачем-то пнул ее сапогом, чуть не опрокинув заодно полное молока ведро. Пестрая корова неодобрительно переступила с ноги на ногу.
– Ты чего? – спросил Цыган. – Я что-то не то сказал?
– Да нет, – соврал Гош. – Так, промелькнуло… Ерунда. Левая передняя, правая задняя, правая передняя, левая задняя… Или наоборот, с правой?..
– Это уже не женская физиология, – заметил Костя. – Так, кто у нас здесь главный по навозу? Опять я?
– В такой последовательности четвероногие перебирают лапами, – сообщил Гош, уходя в глубь коровника, будто бы за вилами. Цыган подобрал его ведро и понес к бидонам. На полпути он оглянулся. Плечи у Гоша были неестественно опущены.
– Вспомнил что-то, – заговорщически прошептал Цыган объездчикам. – Про баб.
– Эй, Регуляторы! – крикнул из-за ворот Белый. – Вы там заснули? Помогите мне с этой косилкой, а?! Рук не хватает!
– Между прочим, кого в косилку запряжем? – вспомнил о животрепещущем вопросе Цыган.
– Тебя, – сказал Костя. – Чтобы о бабах поменьше думал.
В дальнем углу коровника Гош рассматривал свои руки. Пальцы дрожали. Не от усталости, нет – от внезапно пришедшей и очень сильно ударившей по нервам догадки, что на одном из них могло сверкать золотом кольцо. И не только у него.
Он понимал, что ему не может, не должно быть так больно от этой мысли. Как складывалась его личная жизнь, он совершенно не представлял. Более того, казалось, что это в каком-то смысле удача – не помнить такого. Но все равно ему отчего-то стало вдруг нехорошо.
– Подгоняй свой грузовик, – сказал Цыган Большому. Тот презрительно хмыкнул. Гош успел рассказать ему, какая это заслуженная машина – «Дефендер»,
А еще Большой в свободное время любил забраться в какой-нибудь живописный уголок подальше от фермы и немного постоять там, оглядывая пейзаж. Объездчики к нему с расспросами не приставали, странности в поведении людей они вполне разумно полагали отголосками прошлой жизни и попытками что-то вспомнить. Гош поначалу тоже старался не замечать, как Большой смотрит на вещи. Но вскоре не удержался, начал думать и сопоставлять, и ему пришла на ум неожиданная догадка. Конечно, чтобы ее проверить, нужно было выбраться в город и основательно там покопаться. Гош подозревал, чего именно Большому не хватает. И дал себе зарок обязательно достать ему это нечто.
«Дефендер» задним ходом закатился во двор, в него зашвырнули тюк с мясом и бидоны с молоком.
– А мне с вами?.. – спросил осторожно Гош.
– И не думай, – помотал головой Цыган. – Нас они еще как-то терпят, а вот ты для них, братишка, хуже керосину. И потом, мы же тебя грохнули, ты что, забыл?
– Это вы поспешили, – заметил Гош. – Сказали бы лучше, что на цепь посадили и занимаетесь моим перевоспитанием… Вы этим враньем на себя же беду накличете. Сунется на ферму какой-нибудь тульский пахан, а тут я гуляю собственной персоной… Он вам покажет, что такое врагов народа укрывать.
– А ты спрячешься, – сказал Цыган очень строго. – Понял?
Гош неодобрительно фыркнул.
– У тебя приклад скоро отвалится, так ты его напильником изрезал, – пообещал Костя, издали прислушивавшийся к разговору. – Мало тебе, что ли? Снова пострелять охота?
– Нет, – сказал Гош, и в голосе его прорезалось что-то похожее на смущение. – Больше уже нет. Просто…
– Значит, спрячешься, – повторил Цыган.
– Нужно что-то со всем этим делать, – хмуро пробормотал Гош, сунул руки в карманы и убрел к дому.
– С чем делать? – спросил Большой у Цыгана.
– Да со всем этим, – Цыган кивнул на заваленные данью внутренности «Лендровера» и с неожиданной злостью захлопнул дверцу. – Правильно говорит. Надоело. Действительно, почему мы должны городским оброк платить, как русские монголо-татарам?!
– Потому что мы русские, – объяснил Белый, показываясь в дверях мастерской и направляясь к машине. На ходу он обтирал руки какой-то ветошью. – И русским позарез нужна бочка солярки. А эти козлы только монголо-татар к кранику и подпускают. Вот так-то, брат. Хочешь остаться без электричества? Нет проблем. На леднике молоко не скиснет. Но учти, керосин весь тоже у них. Будешь корову при лучине доить, как в каменном веке?