Молодые и сильные выживут (сборник)
Шрифт:
– Привет, – сказал парень. Действительно вполне приветливо. Глаза у него оказались живые и веселые. Совсем не «тупые».
– Привет, – отозвался Гош.
– Чего надо?
– Меня зовут Гош. А тебя?
Парень вдруг напрягся.
– Ты чего, нерусский, что ли? – спросил он настороженно.
– Почему нерусский? – удивился Гош. – Издеваешься? Хватит с меня и того, что я с поднятыми руками стою.
– Ничего, авось не развалишься. Как тебя зовут, повтори.
– Георгий.
– Ну, так-то лучше. Грузин?
– Еврей.
Парень смешно вытаращил глаза. Нет,
– Послушайте, юноша, – сказал Гош, стараясь, чтобы это прозвучало внушительно. – Меня зовут Георгий Дымов. Отчества не помню, виноват. По паспорту русский. А что касается нерусских, так лично я ненавижу уродов, какой бы национальности они ни были. Чего и вам от души советую.
Парень впал в окончательный ступор. «Неужели все-таки обыкновенный «тупой»?» – с тоской подумал Гош.
– Руки можно опустить? – вежливо поинтересовался он.
– Не спеши. И учти, тебя слушают. Вон, – парень ткнул пальцем вверх. Гош посмотрел и увидел наконец-то вблизи странную штуковину, свисающую с моста на длинном шнуре. Конечно же, это был микрофон. Причем концертный.
– Это вы молодцы, – одобрил он. – Не то что в Серпухове.
– А что в Серпухове? – оживился парень.
– Да то же, что и в Подольске, – принялся импровизировать Гош. – Стоит штук пять танков да пара десятков идиотов с автоматами. Ближе ста шагов не подпускают. Всю глотку изорвешь, пока докричишься. А в Туле вообще мосты повзрывали и лесополосу сожгли. Вплавь добирался, а потом на пузе по углям. Совсем освинели. Вы тоже, я смотрю, леса жжете. Конечно, идея хорошая, но уж больно расточительно. Чем зимой-то отапливаться будете?
– Так паркета же завались, – небрежно ответил парень.
– Не бол-тать!!! – распорядился сверху железный голос.
Парень и Гош одинаково присели от неожиданности.
– Круто у вас тут, – посочувствовал Гош.
– Не то слово, – заявил парень. В голосе его прорезалась угроза. – Сунешься – оценишь. Я повторяю, чего тебе надо?
– Я тут живу недалеко.
– Вот и дуй туда!
– Ты не понял. Я тут живу, – Гош показал в направлении Беляева.
Парень чуть было не оглянулся, но пересилил себя.
– А почему не показываешь свой пропуск?
«Опять двадцать пять!» – Гош начал помаленьку злиться. Он был уверен, что построенная им тактика беседы позволила бы в считанные минуты вытянуть из парня немало информации. Очень уж не хотелось угрожать, требовать прохода, не зная толком, с кем имеешь дело. Но проклятый контролер на мосту чересчур давил собеседнику на нервы.
– Я жил здесь в прошлой жизни, – объяснил Гош терпеливо. – Пришел домой. Разрешите пройти?
– Чем докажешь, что ты – москвич? – тут же парировал местный. И весь надулся. Видимо, от гордости, что ему доказывать уже нечего.
– А что бы вас устроило, сударь?
– Ну… документ.
«Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?» – всплыло в памяти.
– Какие у меня документы, – вздохнул Гош. – Усы, лапы, хвост… Ты сам откуда?
– Отсюда, – парень надулся еще больше.
– Москва большая. Откуда конкретно?
– Ну, допустим, из центра.
– И что
– Ты не рассказывай. Ты доказывай.
«Все, приехали. Это тупик. Придется играть по сценарию».
– Не буду я тебе ничего доказывать, – вздохнул Гош, без команды опуская руки. – Ты решил меня не пускать, и ты меня не пустишь. Скажи хоть на прощание, кто вы такие? По какому праву?
– Мы – оборона, – гордо сказал парень.
– Печально, – снова вздохнул Гош. – А знаешь, что на каждую хитрую оборону есть нападение с винтом?
– Чего?
– Того. Бачьямо ла мани. Ариведерчи, Моска.
Гош не успел отойти и на десяток шагов, когда очнулся начальник с моста.
– Стоять!!! – очень грозно потребовал голос сверху.
– Зачем? – бросил Гош через плечо.
И тут оседлавшая мост «Шилка» дала короткую. Залп не длился и секунды. Но Гошу, который такое видел только на экране телевизора (с перепугу тут же об этом вспомнил), мало не показалось. Во-первых, гулом забило уши. Во-вторых, на шоссе, метрах в трехстах, дыбом встал маленький торнадо из асфальтовой крошки. А с моста будто из ведра сыпанули гильзы.
– Назад! – приказал голос.
Гош, тряся головой, послушно вернулся. Раскрылась еще одна тайна – происхождения странных проплешин на шоссе. Похоже, здесь не в первый раз окорачивали строптивых визитеров. «Какие, на фиг, танки! Эта штука на прямой наводке танк запросто остановит. Ничего ему особенного не будет, но экипаж весь размажется по броне. Еще в войну какой-то пушке кусок ствола отпилили. Потому что она «Тигр» насквозь пробивала, а он после этого ехал. Тут упор важен, останавливающий момент. Нет, ребята, против вас только миномет. Издали да аккуратненько».
– Ну, как? – язвительно спросил парень, выходя из-за баррикады. Туда он, наверное, сбежал от железного дождя гильз. Валялось их под ногами видимо-невидимо.
– Не хило. Хотя я слышал, что «Тунгуска» круче.
– Ты кто?! – снова напрягся парень. – Откуда?!
– Товарищ! Я из КГБ! – сказал Гош с нажимом.
«Мама родная, что же это такое из меня прет?! Как сейчас помню: «Вы в каких войсках служите, сударь?» – «В гинекологических! Направлен командованием в ваше расположение на предмет полного гинекологического осмотра замка! Имею документ!» Вот ка-ак ляпну сейчас…»
Парень ничего путного на это заявление ответить не успел.
– Ну-ка, давай его сюда! – потребовали сверху.
Карабкаться на насыпь пришлось на четвереньках. Наверху Гоша уже встречали. Четверо полуголых и загорелых, кто с «макаровым», кто с «АКСУ». Тоже вполне симпатичные лица, только повадки не особенно дружелюбные. Гостя ткнули стволом в живот и тщательно обшарили.
– Ну-с, – спросили его, – а где остальные? За поворотом спрятались?
Гош присмотрелся к начальнику заставы. В том, что это был именно начальник, он не сомневался. От парня так и веяло пожизненной доминантой. Наверняка бывший первый ученик, он же первый драчун. Бывают такие. В Советском Союзе из них вырастали комсомольские работники, а в России они быстренько стали банкирами и крупнооптовыми торговцами. Гош уже и это помнил.