Молох Империи. Дилогия
Шрифт:
– Садитесь сюда.
Мэк уселся в указанное кресло, положил руки на подлокотники, которые автоматически защелкнули зажимы, то же самое произошло с ногами. На голову надвинулся колпак, стало темно, что-то похожее на раскаленные иглы впилось в его череп. Сознание поглотила тьма.
Заумер долго колдовал за пультом. Текли минуты, на мониторе появлялись обрывочные изображения, часто без четких контуров или без звука. Картинки мелькали словно калейдоскоп, иногда экран подолгу оставался черным. Из уст доктора, время от времени, вырывалось сопение, со стороны можно было заметить, что он крайне напряжен. Заумер все чаще стал бросать взгляды на показания датчиков физического состояния
– Плохи дела, – сам себе пробурчал доктор.
Сатора внимательно следил за его действиями, пытаясь понять то, в чем он был полный профан. Наконец, он решился задать вопрос.
– Что-то идет не так, доктор?
– Нет целостной картины, – не отрываясь от экрана буркнул Заумер.
– Нет целостной картины?
Заумер развернулся к вице-эфору и из подлобья уставился на него.
– Его уже сканировали, причем грубо и непрофессионально. Нанесены серьезные травмы.
– Вы можете что-то сделать?
– Вот я и пытаюсь.
– Сделайте все, что от вас зависит, доктор.
– Вам нужен идиот?
Некоторое время Сатора молчал, тогда доктор сам начал объяснять:
– Если вам больше не нужен этот "пациент", то я могу скачать практически любую информацию, но это приведет к несохранению психической целостности индивида.
– Нет, идиот мне не нужен. Этот Мэк мне еще пригодится. Но вы сказали: "практически любую информацию"?
– Да.
– Что это значит?
– Это значит, что вполне вероятно, психотравмы вызваны не только грубыми методами предыдущего сканирования, а и, возможно, блоками, которые разрушили определенные участки, даже целые пласты памяти. То есть, у меня появились подозрения, что индивиду были специально поставлены блоки с целью сокрытия какой-то информации. Иногда мы прибегаем к таким методам в нашем центре, когда готовим агентов.
– А не могло это произойти самопроизвольно, доктор?
– Самопроизвольно? – Заумер улыбнулся. – Иногда люди действительно добиваются этого в процессе сильных душевных переживаний, стрессов. Здесь включается что-то вроде механизма психозащиты мозга. Но такие случаи настолько редки, что оснований предполагать подобное с данным индивидом у меня нет. К тому же, не каждый человек, далеко не каждый, на такое способен.
– Значит в нашем случае произошло вмешательство извне?
– Именно.
– Что ж, это весомая улика против заговорщиков.
Сатора некоторое время обдумывал свои выводы и задал следующий вопрос:
– Скажите, доктор, возможно хоть что-то выжать из него не повреждая мозг? Именно не повреждая, Мэк слишком хороший козырь в моих руках.
– В общем-то можно, но ценность информации я не гарантирую.
Заумер вновь засуетился за пультом. Показатели Мэка медленно подползли и критическим отметкам и застыли. Экран стал выдавать разрозненные картинки, не имеющие значения для дела. Наконец, через несколько минут появилось изображение Самхейна, расплывчатое и немое. Он что-то говорил, но все попытки Заумера получить звук не увенчались успехом. Звука то не было, то слышались какие-то булькающие какофонии. Спустя четверть часа, доктор добился изображения какого-то офицера БН, судя по окружающему фону, период памяти относился к Ирбидоре. И снова разорванные изображения и черные пятна. Раз за разом Заумер начинал все с начала, пока однажды не появилось изображение избитой нагой женщины, прикованной к столу в каком-то
– Вот и все, ваше сиятельство. Я не могу обойти этот блок, не сделав из него дебила. Похоже, его мозг самозащищается.
– Это Леварез, женщина на мониторе. Мэк говорил, что ее убили у него на глазах и под страхом смерти завербовали его.
– Вполне возможно, пережитое сильно подействовало на психику индивида, привело в ужас и заставило цепляться за жизнь при любых условиях.
– Это я и предполагал, доктор.
Заумер достал носовой платок и промокнул свою лысину. Его голос звучал убедительно:
– Прошу вас, выбросьте из головы все эти эпитеты, типа слабак, трус и прочее. То, что я узнал сейчас об этом человеке, опровергает эти ярлыки. Наоборот, он сильный человек. Подумайте о другом, все мы храбры и сильны, но когда на наших глазах убивают кого-нибудь, причем не самым приятным способом, а потом угрожают сделать то же самое с нами, то поверьте, ломаются даже самые сильные люди.
Эти слова доктора уже в который раз заставили Сатору задуматься. В этот момент он окончательно склонился к выгодности показаний Мэка. Конечно, все получается слишком уж просто. Но как это часто бывает, простота – залог успеха. А почему нет? Заговорщики убили Иволу, и теперь он, Сатора, напал на их след.
***
– Шестнадцатого марта был убит Ивола, – при этих словах Шкумата брови Кагера поползли вверх. – По всей видимости, его завалил один из черных легионеров.
– Неделю назад.
– Смерть Иволы не афишируется, приняты серьезные меры по ее сокрытию – в тоне шефа спецслужб не было и намека на оправдание. – Но скрыть такое событие все же невозможно, сир. Наблюдается дезорганизованность в управлении БН. В обозримом будущем начнется жестокая борьба за место эфора. Наиболее сильные претенденты: Вешенер и Сатора. Все остальные либо займут чью-то сторону, либо будут раздавлены в мясорубке междоусобиц.
– Их драка сыграет нам на руку.
– Так точно, сир.
– Это хороший знак, смерть Иволы.
– Вы верите в предзнаменования, сир?
– Нет, но все равно, это хороший знак.
– Не могу не согласиться, Ваше Величество.
– Что еще?
– Про Иволу пока все, сир, но по мере поступления сведений…
– Понятно, – перебил его Кагер, – что слышно о мобилизации в империи?
– Сведения о зачислении в армию и флот ненишитов сверх тридцати процентного лимита подтвердились. Дивизии и целые армии отмобилизовываются полным ходом, а также те части, что брали участие в ирианской кампании. Ожидается переброска дополнительных сил на все ТВД.
– Что сообщают ваши коллеги из Главразведупра?
– У их границ по-прежнему сконцентрировано более трети Вооруженных Сил Империи Нишитуран. Все части и соединения развернуты, проводятся маневры и боевые учения.
По селектору приятный голос секретарши произнес:
– Ваше Величество, в приемной вас ожидает маршал Опета Сгибнев.
– Пригласите его.
Вошел Сгибнев и, приняв строевую стойку, произнес:
– Ваше Величество.